— Или что? — прошептала я, вздернув подбородок и повернувшись к нему лицом. — Я не буду заниматься с тобой сексом. Я больше никогда не совершу эту ошибку.
— Это мы еще посмотрим, — ухмыльнулся он, снова беря ручку. — Ты слишком наивна, чтобы знать, когда играешь в очень опасную игру. Я не тот человек, которому ты откажешь.
Донателло появился в дверях, наблюдая за напряжением между нами.
— Мисс Торрес, могу я чем-нибудь помочь? — предложил он, видимо, желая рассеять гнев, пульсирующий в комнате. Мое сердце забилось в груди. Я не могла сказать, в чем заключалась угроза Маттео, но я знал, что он хотел воплотить ее в жизнь. Однако это произойдет.
— Нет, спасибо, — прорычала я, чувствуя себя плохо за старшего мужчину, когда повернулась и бросилась к двери.
— Айвори! — Маттео позвал меня за спину, но я продолжала идти. Я не остановилась, даже когда услышала шаги Донателло, идущие за мной.
— Мисс Торрес, — взмолился он, но я проигнорировала его, роясь в сумочке в поисках ключей. У меня был момент паники, когда я думала, что ворота не откроются, когда я доберусь до них, но как только я завела машину, они начали открываться. Донателло или Маттео приказали охраннику выпустить меня, в тот момент мне было все равно.
Меня слишком беспокоил тот факт, что если бы он хотел оставить меня там, он мог бы это сделать.
В одном я была уверена, Маттео был для меня еще опаснее, чем двенадцать лет назад.
И ни за что в аду я больше никогда его не увижу.
Через мой труп.
Пятая
Маттео
Я перевел взгляд на Донателло. Человек поменьше сжался бы под его тяжестью, хотя на самом деле он был направлен не на него. Не умышленно.
Это право было зарезервировано для ангела, который только что сбежал, как будто я не пойду за ней в жемчужные врата, чтобы потащить ее обратно с собой.
— Пошлите Шрама проследовать за ней домой и добудь мне все, чем она занималась последние двенадцать лет.
Мой старший друг кивнул, повернулся и направился к дверям, прижав мобильник к уху, уже наверняка звоня Шраму.
— Дон? Я хочу, чтобы он был рядом с ней 24 часа в сутки, семь дней в неделю, но пока скажи ему, чтобы он был осторожен.
Он ничего не говорил, только кивнул, показывая свое понимание, выходя из парадной двери. Шрам уже ждал у обочины, один из БМВ подъехал к другому из моих парней.
Удовлетворенный тем, что он догонит ее, я повернулся и пошел по коридорам моего слишком пустого дома, все время осознавая, что он не будет так пуст еще слишком долго, поселившись во мне. Скоро у меня будет Айвори там регулярно.
Другого варианта не было. В конце концов, она освоится в своей новой реальности.
У нее не было выбора, так как я больше не отпущу ее.
Увидеть ее снова было как удар под дых. Она была красивой даже в моих воспоминаниях десятилетней давности, но каким-то образом она казалась еще более ошеломляющей, стоя передо мной, взрослая, без следов юности, которой она была в шестнадцать. Все эти гладкие каштановые волосы, которые я знал, отливали каштановым, когда свет падал на пряди, свисающие до ее узкой маленькой талии слоями, разделяя ее пополам там, где ее гибкое тело сужалось к бедрам, которые, казалось, бросали вызов разногласиям. Португальская сторона ее происхождения каким-то образом упаковала все правильные изгибы в ее хрупкую фигуру, как будто ее тело просто не могло решить, хочет ли оно быть стройным или пышным. Французское влияние ее матери дало ей красивую кожу цвета слоновой кости, которая была ее тезкой, это щедрое припудривание веснушек на ее носу и скулах только привлекало внимание к ее глазам цвета морской волны.
Любых мелких деталей, из которых состояла Айвори, было бы достаточно, чтобы сделать ее незабываемой, но именно толстые пышные губы преследовали мою жизнь более десяти лет. Независимо от того, носила ли она их расслабленно или на подушке, расплывалась в ослепляющей улыбке или обвивала мой член, сводя меня с ума своей невинностью, я никогда не мог выкинуть их образ из головы.
К тому времени, когда Донателло вернулся в мой кабинет, я уже сел на стул и в нетерпении начал лениво постукивать ручкой по столу. Это не было характерно для меня; отвлечения не были чем-то, что я позволял в своей жизни.
Это было слишком опасно, когда одно неверное движение решало жизнь и смерть не только для меня, но и для людей, которые на меня рассчитывали.
Донателло сел с другой стороны стола, изогнув бровь. На самом деле он никогда не встречался с Айвори, у него не могло быть такой возможности, когда я отказался привести ее к своей семье ради ее же безопасности.