— Я рекомендую здесь, — сказал доктор, нажимая пальцем на мясистую часть справа от моего позвоночника. — Это делает невозможным ее удаление.
Я бормотала в подушку. Кем, черт возьми, этот парень меня считал? Супершпион?
Я никогда ничего не вырезала из своей кожи.
Боже.
— Это сработает, — проворчал Маттео, пока я ерзала в их хватке. — Сделай это. Игла прижалась к моей коже, и я захныкала.
— Ш-ш-ш, милая, — утешил меня Лино, и я не упустила из виду, что это был не Маттео. Он знал, что этого не простить.
Особенно после нашего разговора накануне.
Медленно скользя, игла вошла внутрь, опустила микрочип мне под кожу и отодвинулась. Кто-то прижал что-то к месту входа, без сомнения, чтобы остановить кровотечение, пока врач не наложил на него повязку. Когда звук снимаемых с его рук латексных перчаток привлек мое внимание, давление на мои ноги и плечи наконец ослабло.
Я не двигался.
— Убирайся, — рявкнул Маттео, и я услышала шаги, когда все поспешили сделать это. Когда дверь закрылась, Маттео, наконец, снова обратил всю свою силу на меня. — Ангел, — прошептал он. Его руки обвили меня, притягивая и переставляя, пока я не села на стол. Я по-прежнему не смотрела на него, кипя сквозь слезы. Он протянул руку, чтобы взять меня за щеку, вздрогнув, когда я отпрянула от него.
— Не трогай меня, — прошипела я.
— Айвори…
— Я никогда тебя не прощу, — прошептала я, наконец взглянув на него. Я должна была задаться вопросом, почему это было необходимо — почему ему нужно было сломать все хорошее, что было в нашей долбанной истории.
— У тебя нет выбора, — пробормотал он в ответ, ледяные глаза смотрели мне в глаза.
— Кажется, это у нас общая тема, — фыркнула я. Чувство вины на мгновение промелькнуло на его лице, прежде чем он стер все выражения с лица.
— Ты был прав. Мне не следовало приходить сюда. Без тебя я была счастливее.
Я встала, протискиваясь вокруг него. Он не двигался, не следовал.
Но его яростный рев эхом отозвался позади меня, когда я убежала. Стекло разбилось, как будто что-то перевернулось. Я вышла на кухню, схватила ноутбук и проигнорировала извинения Донателло. Я даже не могла встретиться с ним взглядом, когда выбежала из комнаты.
Я поспешила в одну из гостевых комнат наверху, заперлась и рухнула на кровать.
Я даже не могла пойти домой.
Двадцать четвертая
Айвори
Наши взаимодействия друг с другом были мимолетными в течение двух дней. Я работала на кухне. Он работал в своем кабинете. Мы ужинали в тишине. Он вернулся к работе, пока мы с Донателло убирались.
Затем я побежала в запасную спальню и заперлась там. Каким-то образом я проснулась в его объятиях в его постели на следующее утро оба дня. Как он маневрировал мной там, не разбудив меня, я, вероятно, никогда не узнаю. Как только я проснулась, он молча встал с кровати и приготовился, прежде чем снова зарыться в свой кабинет.
Я стояла на кухне, глядя на ингредиенты, разложенные передо мной, и готовясь к эксперименту, который собирался предпринять, когда крик Маттео эхом разнесся по всему дому.
— Мне плевать, что ты с ним делаешь! Просто убери его отсюда!
Я колебалась. Его офис был официально в моем списке мест, куда я не должна идти, но что- то было настолько надломленным в его голосе, когда он кричал, что мои ноги двигались сами по себе. Я свернула за угол, минуя людей, которые смотрели на меня в ужасе.
Мой взгляд остановился на кукле, как только я вошла в комнату.
Размером с детскую куклу, она выглядела так, будто действительно могла быть детской игрушкой.
Если бы вы только посмотрели на ее лицо.
И проигнорировала кружевную кофточку, украшавшую ее тело.
Мой взгляд метнулся к лоскутку красного кружева, лежавшему рядом с ней, в натуральную величину совпадающему с тем, что она носила.
— Айвори, — прошептал Маттео. — Возвращайся на кухню, Ангел.
Я бросила на него взгляд лишь на мгновение, прежде чем мой взгляд снова обратился к кукле. Ее глаза цвета морской волны были безжизненными и пустыми, окруженными кожей цвета слоновой кости и идеально уложенными каштановыми волосами. Ее щеки и нос были усеяны веснушками, и не нужно было быть гением, чтобы точно понять, на кого она должна была быть похожа.
— Что это такое?
— Иди, Айвори.
— Где ты это взял? — рявкнула я, не обращая внимания на сочувственный взгляд, который он на меня смотрел. Я достаточно хорошо знала Маттео, чтобы знать, когда он защищал меня, и выражение его лица было достаточным ответом на вопрос, откуда взялась кукла.