— Вернись в этот чертов угол, — предупредил мужчина у двери, его глубокие карие глаза выглядывали из дырок в его лыжной маске, когда он сердито смотрел на меня.
— Ей нужны ходунки. Вот и все, — успокоила я, вытянув руки перед собой, чтобы показать, что я не представляю угрозы. Хотя, по общему признанию, если парень с действительно большой пушкой беспокоился обо мне, то мы определенно вошли в отсталую страну.
— Она будет жить.
Он направил на меня пистолет, и я вздрогнула и проигнорировала хныканье женщины позади меня, изданное при мысли о том, что оружие будет направлено на заложников.
— Ладно. Будь мудаком. Я имею в виду, что ты грабишь банк, очевидно, но нужен особый мудак, чтобы оставить пожилую женщину без ходунков, — пробормотала я, не понимая, что именно на меня нашло. Остальные позади меня были напуганы, и я тоже. Но я также была просто зла. Я ни за что не умру, так и не будучи любимой, тем более, если меня не застрелят насквозь во время грёбаного ограбления банка.
Хотя, если я не закрою рот, это может случиться независимо от того, как я к этому отношусь.
Вместо того чтобы выстрелить из пистолета, я наблюдала, как грудь мужчины содрогалась от смеха. Он опустил пистолет и склонил голову на меня.
— Конечно, давай. Я не хотел бы добавлять мудак в свой послужной список, милая, — протянул он, и я ощетинилась.
У меня было ощущение, что я облажался.
Тем не менее, мои ноги несли меня на дополнительное расстояние, пока я не обхватил ходунки руками. Рука приземлилась с другой стороны, когда я потянулась, чтобы поднять ее, и, нервно сглотнув, я подняла лицо, чтобы посмотреть на грабителя, который смотрел на меня сверху вниз, и в его глазах играло веселье.
Когда наши взгляды встретились, его глаза сузились, и веселье исчезло. Было довольно забавно наблюдать за тем, что происходило в его голове, поскольку мысли были так хорошо видны на его лице, даже когда я едва могла их видеть.
— Айвори? — он спросил.
Я замерла, услышав свое имя на его губах.
— Я знаю тебя? — Я запнулась в шоке.
— Нет. Нет, конечно, нет, — сказал он, отступая на несколько шагов и пятясь к двери.
— Время идти! Сейчас! — крикнул он своим друзьям.
Почему я не мог просто позволить ему уйти, я никогда не узнаю, но мое любопытство подталкивало меня вперед, каким-то образом убеждая, что он не причинит мне вреда после того, что он понял.
— Откуда ты знаешь мое имя?
Он попятился так быстро, что чуть не споткнулся о собственные ноги, его глаза расширились от страха.
— Скажи ему, что мы не знали. Никогда бы не сделал этого, если бы знал, что ты здесь. Никогда. Убедись, что он знает, что мы тебя не трогали, хорошо?
Глаза его приятелей расширились, когда они посмотрели на меня, казалось, таким же потерянным, как и я. Они все равно выбежали за дверь, запрыгнув в фургон, ожидающий у обочины.
— Но я не понимаю. Кому сказать?
— Белланди. Скажи Белланди, что все хорошо.
Он выскочил за дверь, даже не оглянувшись, оставив мне только один вопрос.
Маттео.
Как, черт возьми, грабитель банка узнал моего школьного парня?
Четвертая
Айвори
Следующие несколько часов прошли в тумане полицейских допросов и телекамер, направленных мне в лицо, когда я пыталась избежать безумия сцены, последовавшей за ограблением. Сказать, что полиция хотела узнать о моей связи с Маттео Белланди, было бы слишком легкомысленно, и они не поверили и были разочарованы, обнаружив, что у меня не было ни одной гребаной двенадцать лет. Мое сердце замерло в груди. Я никогда не думала снова увидеть Маттео, и, честно говоря, после того, что он сделал со мной, это было к лучшему. Я не могла сказать, как бы я отреагировала.
Буду ли я по-прежнему любить его? Будет ли он по-прежнему перехватывать у меня дыхание? Буду ли я ненавидеть его? Что, если я не забочусь о нем в любом случае? Тогда за какое оправдание я должна была прятаться, когда я просто не могла влюбиться в кого-то?
Я сразу понял, что нервничаю. И это казалось намного хуже, чем типичные нервы, которые сопровождали встречу с бывшим и желание доказать, что тебе лучше без него. Это было больше, чем желание не сжаться обратно в ту слабую, жалкую, сломленную девушку, в которую он меня превратил.
Даже спустя двенадцать лет я все еще была влюблена в призрак человека, которого никогда не существовало. Я все еще была влюблена в ложь, которую показал мне Маттео, и то, что произошло после того, как я увидела настоящего Маттео, всегда будет преследовать меня.