— Без обид, мэм, но я провел слишком много времени без Айвори в качестве жены. Я планирую исправить это как можно скорее.
— Как в аду, — прорычал мой отец.
— Мартим! — прошипела мама.
— Ты сломал мою дочь. Я не позволю тебе сделать это снова.
— При всем уважении, это не ваше решение, — сказал Маттео спокойно, как ни в чем не бывало. Он знал так же хорошо, как и я, что одобрение моего отца не будет чем-то, что он получит в течение многих лет.
— Папа, — прошептала я. — Я не сломлена. Я никогда не была сломлена. С разбитым сердцем, да, но я не была сломлена.
Он повесил голову. — Я наблюдал за тобой. В течение многих лет я наблюдал, как ты держишь каждого мужчину на расстоянии из-за того, как он причинил тебе боль.
Я отошла от матери, нежно коснувшись плеча отца.
— Я сделала это не потому, что была сломлена, — призналась я, говоря слова, которые никогда не осмеливалась сказать себе. Но они были правдой, несмотря ни на что. — Я уже тогда знала, что то, что у меня было с Маттео, было особенным. Я знала, что никогда не найду этого снова, потому что я была способна так влюбиться только один раз. Не смотреть было проще, чем постоянно разочаровываться.
— Он сделал тебе больно, — прошептал папа.
Я кивнула, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
— Он сделал, — согласилась я. — Но мы были всего лишь детьми, папа. Если я могу простить его, почему бы тебе не дать ему шанс показать тебе, почему я это сделал?
Отец медленно кивнул, поворачиваясь к Маттео и протягивая ему руку, чтобы тот пожал ее со вздохом.
— Ты снова причинил ей боль, и я попрошу Адама убедиться, что они никогда не найдут твое тело.
Маттео торжественно кивнул. — Я умру, прежде чем позволю чему-нибудь снова причинить ей боль.
Они выпустили руки, помогая маме нести вещи к столу, пока я проверяла макароны.
И мы устроились на наших немного неуклюжих, первых из многих семейных обедов.
✽✽✽
Было еще два человека, которым нужно было знать о свадьбе, и один из них должен был подойти ко мне.
Как бы все ни обернулось, то, что Сэди позвонила Маттео, чтобы сообщить ему о моем свидании, было предательством.
Я знала, что прощу ее за это, но не раньше, чем она, по крайней мере, извинится за это. Двое моих лучших друзей, которые не знали, что я выхожу замуж, хотя я всегда видела их каждый день, оказались для меня слишком большими. Я была в эмоциональном беспорядке, изоляция, смешанная с безумными вопросами организатора свадеб в неурочное время в течение дня, ударили мне в голову. Мне нужно было краткое напоминание о ком-то, кто всегда был постоянным в моей жизни.
Так что, естественно, я начала беспокоить Дюка, как маньяк. Я звонила ему по пять раз в день, даже зная, что выгляжу сумасшедшей. Он достаточно долго игнорировал мои звонки и сообщения, и пришло время нам обоим повзрослеть и вести разговор как взрослые, чтобы мы могли работать над восстановлением нашей дружбы.
В конце концов он сдался, уступив моей эмоциональной просьбе по телефону, чтобы он приехал в поместье. Я совершенно ожидала, что он откажется встретиться со мной здесь, но, учитывая угрозу безопасности со стороны Адриана, Дюк, похоже, больше беспокоился о моей безопасности, чем о своей гордости. Я подумала, что это должен быть хороший знак, исходящий от моего вспыльчивого друга.
Тем не менее, когда Донателло проводил Дюка на кухню, где я стояла, нервно заламывая руки, холодное выражение его лица заставило меня вздрогнуть. Его обычно идеально уложенные грязные светлые волосы были в беспорядке, гладкое лицо было покрыто щетиной. Он пожал плечами, взглянув на рабочую одежду, которую обычно не носил вне мастерской.
— Я работал, — объяснил он. — Оказывается, топтание твоего сердца полезно для музы.
Я вздрогнула, обойдя остров, чтобы встать прямо перед ним.
— Прости, — сказала я, горло сжалось от угрозы слез. — Я не хочу причинять тебе боль.
Он уставился на меня васильково-голубыми глазами, полными муки.
— Тогда не надо. Мы можем покинуть город, пока все не уляжется. Отправляйся туда, где Адриан не сможет тебя тронуть.
Он протянул руку, покрытую порезами и шрамами, мозолистую и грубую, чтобы коснуться моей щеки. Я ненадолго наклонилась к нему, глубоко вздохнув, чтобы попытаться собраться с силами, чтобы справиться с последствиями моего признания.
— Мы поженимся, — сказала я, напрягая свой позвоночник.
Я смотрела, как он нахмурил брови, понимая, что, учитывая его предложение бежать со мной, эти слова были бесчувственно расплывчатыми, но я не знал, что еще сказать, пока он смотрел на меня. Я протянула левую руку, взяла его руку в свою и сжала ее поддерживающе. Я поняла момент, когда он почувствовал повязку на моем пальце и увидела, как замешательство исчезло с его лица. Его глаза остановились на кольце, его губы на мгновение задрожали, когда шок расширил его глаза. — Ты выходишь за него замуж ?