Я пообещал себе, что через несколько дней, после того, как она освоится, отправлюсь к ней домой в поисках Генри. Поскольку был уверен, что он знал подробности о ней, в отличии от меня.
К счастью, необходимость в этом отпала, потому что мой телефон пропищал, когда я работал над старым пианино, превращая его в обеденный стол.
Ливи: Я боролась с медведем за право использовать свой телефон.
Я: Медведь?! Это звучит опасно. Теперь понятно, почему последние три дня сообщения «рычания» приходили на телефон. Я думал, что ты просто странная.
Ливи: Ха! Мы уже знаем, что ты не странный, но поверь, нет ничего даже отдаленно сексуального в этом.
Я: Ну, это очевидно. Я не такой.
Ливи: Очевидно. В любом случае… Привет. Как дела?
Я: Моя душа болит от того, что я могу забыть твои прикосновения.
Ливи: Эй, плагиатор! Это я написала!
Я: Да, знаю. Я вчера погуглил твои песни. Они хороши. Бьюсь об заклад, что если продолжишь практиковаться, то в один прекрасный день сможешь сделать музыкальную карьеру.
Ливи: Смешно.
Я: Делаю все, что могу. Как проходит отпуск?
Ливи: На самом деле очень хорошо. Место неплохое, мне очень нравится мой врач. Мой «помощник», она же медсестра – это сорокалетний волосатый мужчина, и Девон выглядит как член гвардии леденцов.
Я: Предполагаю, он и есть медведь?
Ливи: Ага. С тех пор, как я приехала, он держал мой телефон в заложниках.
Я: Это значит, что ты его навсегда вернула?
Ливи: Так точно. Теперь, я должна идти, но, когда вернусь, я ожидаю, что мой телефон будет забит фотографиями курицы и пива.
Я: Отлично. А я получу фотографии кошечки?
Ливи: Будь реалистом, Сэм. Они тут не разрешают домашних питомцев.
Я: Мечтаю.
Ливи: Скучаю.
Я: Тоже.
Ливи: Позвоню тебе вечером.
Я: Постараюсь ответить.
Я улыбнулся, поднял свою рубашку и напряг пресс, сделав быстрое фото. Нажал кнопку отправить и заметил, что мама стояла в дверях моего магазина.
— Ты только что отправил кому-то свои интимные фотографии? - спросила она в своем лучшем мамском тоне.
— О, Боже, мам. Нет. — Подошел и обнял ее. Я не мог стереть ухмылку, которая появилась после короткого разговора с Ливи, хотя она угрожала рассечь мое лицо пополам.
Мама обняла меня и отошла.
— Знаешь, женщины делятся такими фотографиями со всеми своими друзьями. Только на прошлой неделе парень прислал мне одну фотку со своим набором приманок и снастей, и я посмотрела.
Я скривил губу в отвращении.
— Иисус. Почему какой-то мудак прислал тебе фотки? И тем более, что, черт возьми, заставило тебя думать, что я хочу знать об этом?
Я все еще был в хорошем настроении из-за Ливи, но моя мама говорила о чьих-то «приманках и снастях», и этого было более чем достаточно, чтобы испортить его.
— Просто хочу, чтобы ты был готов. Отправив фото одной женщине, ты автоматически рассылаешь это целой группе, потому что в конце концов все ее подруги увидят его.
— Спасибо за предупреждение, но я не отправил никаких интимных фотографий.
— Тем не менее.
— Благодаря тебе, мои гениталии в безопасности еще на один день.
— О, хорошо. Это сделает его еще более особенным, когда ты окончательно потеряешь свою девственность в брачную ночь. — Она посмотрела на меня в ожидании, осмелюсь ли я поспорить с ней.
Она застукала меня во время секса со Стейси Дэвис, когда мне было семнадцать, поэтому мама все отлично знала. Тем не менее, я предположил, что она не хотела знать подробности, как и то, что она видела на фотографиях какого-то случайного чувака.
Похлопав меня по груди, она направилась к креслу с когтеобразными ножками, которое стояло в углу в ожидании, пока его заберут.
— Это великолепно, дорогой.
— Спасибо. Мне нравится, как получилось. Ты должна была увидеть его. Это…
— Да, да. Побереги силы. Я не понимаю, что ты говоришь, когда речь идет о технике, инструментах и прочем. Кроме того, нам есть, о чем поговорить. — Она подняла мою переполненную пепельницу. — Это смешно, Сэм. Ты должен перестать. Я больше никого не буду хоронить. Не могу... потерять тебя. — Она смотрела на меня.
Они с Анной в течение многих лет все уши мне прожужжали о том, чтобы я бросил курить. Даже не мог сосчитать, сколько раз обещал это сделать. Но после смерти Анны я курил все чаще. Чувство вины угнетало меня. Нужно было остановиться, и я это отлично знал. Но знать и делать — это не одно и тоже.
— Брошу, — сказал я, застенчиво засунув руки в карманы.
— Поклянись мне, — настаивала она.
— Да ладно, мам. Я сказал, что брошу.
Она уронила пепельницу в мусорный бак и сделала большой шаг вперед. Ее рост всего пять футов и двадцать пять дюймов, но она была моей мамой. Этот шаг меня реально напугал.
— Поклянись. Мне.
— Хорошо. Клянусь. — Разозлился я, словно угрюмый подросток.
— Отлично, — облегченно выдохнула она, и нежная улыбка согрела ее лицо. — Окей. Теперь, когда мы с этим разобрались, — она сделала еще один шаг ко мне и снова стала серьезной. — Мэг сказала, что ты встречаешься с Ливи Уильямс.
— Что? С каких пор ты разговариваешь с Мэг?
— С тех пор, как мой сын больше не чувствует необходимости рассказывать об этом своей матери, — она скрестила руки на груди в обвиняющем жесте, на который способны только женщины. — Ты встречаешься со знаменитостью, Сэм. И не подумал: «Эй, может, мне стоит позвонить и сказать маме».
Я прикусил губу и выгнул бровь.
— Мам, даже не делай вид, что знаешь, кто такая Ливи Уильямс.
— Не делаю. Но теперь я хочу знать, кому мой сын отправляет фотографии своей промежности.
Я расхохотался и развел руки в стороны.
— Это был просто мой пресс! И, ради Бога, перестань говорить слово «промежность».
Она сузила глаза, затем очень медленно произнесла каждую букву слова «промежность».
Даже когда мама неотрывно смотрела на меня, я продолжил смеяться, потому что она была сумасшедшей в хорошем смысле этого слова.
Когда мы оба пришли в себя, мама стала серьезной.
— Ну, хорошо. Расскажи мне, кто такая Ливи.
— Я не должен говорить об этом, мам. Мне нужно позвонить Мэг и сказать ей, чтобы она держала рот на замке.
Я был чертовски очарован, и, если бы все было по-моему, то весь мир бы знал.
Тем не менее, я был очарован Ливи Уильямс, поэтому мир должен был подождать, пока она не будет готова рассказать им. Это хреново, но знают люди или нет, это не влияло на наши отношения.
Она все еще была моей.
Я улыбнулся себе, не забыв о том, что мама наблюдала за мной.
— Не думай, что я оставлю все как есть. Я погуглила ее. Она похожа на важную персону.
Я обещал Ливи, что мы будем молчать некоторое время, но моя мама ведь никому не скажет.
Правильно?