Как можно скорее.
— Я посмотрю, что смогу сделать. Теперь, что еще ты хочешь знать? — я глубоко вдохнул через зубы, с тревогой ожидая ее следующего вопроса.
— Ты куришь?
— Нет. Вообще-то, я в постели.
— Мне еще рано просить тебя бросить?
— Слишком рано просить? Нет. Слишком ли рано ожидать, что я смогу это сделать? То ответ будет «да». Но ты будешь счастлива узнать, что моя мама сегодня надирала мне задницу и заставляла поклясться бросить курить.
— Мне нужен адрес твоей мамы, — быстро добавила она.
— Для чего?
— Потому что, если она действительно заставит тебя бросить, то я найду способ заставить Лайонела Ричи лично доставить ей цветы.
Я расхохотался.
— Пожалуйста, не делай этого. Она либо умрет от сердечного приступа, либо окажется в тюрьме из-за отказа отпустить его.
Она хихикнула и вздохнула:
— Жаль, что я сейчас не с тобой.
— Мне тоже, — вздохнул я. Боже, я тоже этого хотел. Но ей от этого легче не стало бы. Поэтому и сменил тему разговора. — Ну, по крайней мере, ты получила свой телефон обратно. Увидела мою фотографию с пивом?
— Да. Теперь она стоит у меня на основном экране. Это также причина, по которой я пропустила ужин, потому что была занята в душе.
Я практически подавился языком. Она хихикнула, когда я закашлялся.
— Серье-езно? – протянул я.
— Серьезно, — прошептала она, застонав. — Это было не так хорошо, как когда мы принимали душ вместе. Мои руки были слишком мягкими, но им придется делать это в течение следующих нескольких недель.
Мой член набухал в джинсах при мысли о пальцах Ливи, игравших между ее ног, в то время как она представляла образ моего тела. Это гарантировало, что я, вероятно, пропустил бы ужин вместо долгого душа сегодня вечером. Это также гарантировало, что приседания и новый абонемент в тренажерном зал будет куплен уже завтра.
— Ты должна остановиться, — зарычал я. — Или расскажи подробности. Тебе решать.
Она тихо хихикнула.
— Могу я спросить тебя кое о чем?
Я поправил свой член и, к моему ужасу, предположил, что она готовилась остановиться.
— Что угодно.
— Почему ты иногда забираешь окурки, а иногда оставляешь их на земле?
У меня внутри все упало, и я переместился на другую сторону кровати, посмотрев в пустое пространство, где Ливи провела только одну ночь, хотя это навсегда осталось ее стороной.
— Анна, — ответил я вскоре. Мне нужно было сказать, но потребовалась секунда из-за комка в горле.
— О, — вздохнула она. — Мне очень жаль.
Я тяжело проглотил.
— После одного из ее приступов они с мамой поссорились, поэтому Анна переехала ко мне.
— Сэм, ты действительно не должен отвечать. Я не знала.
— Нет. Все нормально. Я не возражаю. Так что... В любом случае... Анна переехала ко мне, и это было очень мило, на самом деле. Мне понравилось, что она рядом, и это дало моей маме тот необходимый перерыв после того, как она провела свою жизнь, заботясь о людях. То, что я помогал ей, чувствовалось хорошо, и это дало мне душевное спокойствие, знание, что Анна была в безопасности. В любом случае, она ненавидела, что я курил. Итак, однажды, когда мы были в благотворительном магазине, выбирая кое-какие штуки для магазина, она нашла один из тех старых скелетов, которые используют в классе здоровья. Я понял по блеску в ее глазах, что это не сулит для меня ничего хорошего, но купил его в любом случае.
Я покачал головой и улыбнулся воспоминаниям.
— Когда мы вернулись домой, она взяла его в мой магазин и покрыла грудную клетку сеткой, а затем сбросила содержимое моей пепельницы внутрь нее. Она чертовски гордилась собой. Даже зашла так далеко, что назвала эту чертову штуку Германом. — Я усмехнулся, но Ливи была настолько тихой, что мне пришлось убрать телефон от уха, чтобы убедиться, что звонок не оборвался. — Ты все еще здесь?
— Да. Я здесь.
Я слышал, как она двигалась.
— Ты только что легла в кровать?
— Да, но, как и душ, это жалкое оправдание для тебя. — Она вздохнула. — Продолжай дальше, хочу услышать продолжение. Я имею в виду... Если ты все еще хочешь рассказать мне.
— Ливи, я расскажу тебе все, что хочешь знать, пока ты будешь рядом, чтобы спрашивать меня.
— Я попрошу своего адвоката прислать документы на освобождения от авторских прав и на эти слова тоже.
— Когда мне ожидать проценты на моем банковском счету? — дразнился я.
— Оплата сексуальными услугами.
Я почти мог представить себе озорной блеск в ее глазах цвета виски. Боже, я хотел увидеть ее улыбку.
Внезапно у меня появилась идея.
— Почему мы разговариваем по телефону?
— Э-э-э... Тебе нужно идти?
— Это не то, что я имею в виду. Погоди-ка. — Я убрал телефон от уха и нажал кнопку FaceTime. Ответа не было. Я приложил его обратно к уху.
— Ты собираешься ответить?
— Ты сошел с ума! — закричала она. — Ты не можешь внезапно включить видео-чат при разговоре с девушкой! Я выгляжу ужасно.
— Ответь на чертов звонок, Ливи.
— Нет! Серьезно. Я не расчесалась, когда вышла из душа. Выгляжу как неухоженный пудель. Плюс, я даже не могу найти половину своей косметики. Ни за что не дам тебе увидеть себя, пока меня не будет в течении следующего месяца.
— Ливи, я видел, как ты плакала с размазанным по лицу макияжем, как пускала слюни в машине пока спала, и с царапинами от ковра после секса, покрывающими твою голову. Я все еще хотел трахнуть тебя. Мне плевать, как ты сейчас выглядишь. Отвечай на чертов видео-звонок!
— Неа. Не сейчас. Завтра я приведу себя в порядок.
— Ты смешная.
Я слегка был разочарован.
— Поверь мне, это не так легко для меня. Я даже не могу вспомнить, как ты выглядишь. Смутно помню, какая ты привлекательная, но не совсем уверен. У меня даже нет твоей фотографии. И ты тоже больше не получишь ни одной, — солгал я. Я собирался взорвать ее телефон моими фотографиями, пока она не прислала бы мне хотя бы одну. Конечно, можно было найти миллион фотографий Ливи в интернете, но я просто хотел фотографию моих дизайнерсих туфелек.
— Мы можем просто вернуться к твоей истории? Я до смерти хочу узнать об этом скелете.
Я вздохнул раздраженно, схватил свой ноутбук с тумбочки и открыл Фотошоп.
— Итак, после того, как она покрыла Германа сеткой, то притащила его на мое крыльцо с огромной улыбкой на лице. Я даже не мог спорить с ней, когда она заявила, что легкие скелета наполнятся сигаретами, как и мои. Она заставила меня пообещать собирать все окурки и сдать их Герману, и когда его грудь будет переполнена, мне придется бросить курить. Его грудная клетка была большая, поэтому я согласился. У меня появилась привычка собирать все свои окурки и давать их ей в конце каждого дня. — Мое сердцебиение ускорилось, и руки, которые яростно двигались над моим ноутбуком, замерли. — Иногда я забываю, что она ушла, и все еще собираю их.
— Сэм, — вздохнула Ливи. — Мне очень жаль.
— Все в порядке. Мне нравится говорить о ней иногда. Я очень по ней скучаю.
Я услышал, как она снова перевернулась, и попытался представить ее рядом со мной, когда работал на своем ноутбуке. Мне было так чертовски плохо без этой женщины.
— Бьюсь об заклад, она была прекрасна.