субботу, суббота – день покоя по закону) . Иисус тогда ответил им: «… говорю вам, что здесь Тот, Кто больше храма; если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невиновных, ибо Сын Человеческий есть гос подин и субботы..».
Тогда Фома вспомнил эпизод давно ему рассказанный, из далекого детства Иисуса. Ему тогда было всего пять лет. И вот, однажды, играя с детьми близ брода через ручей, Он собрал в лужицы протекавшую воду, и сделал ее чистой и управлял ею одним своим словом. А после размягчил глину и вылепил двенадцать воробьев. Это было в субботний день. И было много детей, которые играли с Ним. Но некий иудей увидел, что Иисус – ребенок делает, играя в субботу, он пошел тотчас к Его названному отцу Иосифу и сказал: «Смотри, твой ребенок у брода, и он взял глину и слепил птиц, и осквернил день субботний». Иосиф прибежал на то место, где играли дети, и, увидев, вскричал: «для чего делаешь в субботу то, что не должно?!» Тогда мальчик Иисус ударил в ладоши и закричал воробьям: «Летите!» – и воробьи взлетели, щебеча. Это потрясло всех, кто присутствовал рядом. Из уст в уста сохранили в памяти люди эту легенду о невиданном чуде. У Фомы даже набежали слезы умиления от нахлынувших воспоминаний. Да, воистину Иисус Господин субботы. Для доброго дела всякое время хорошо.
Летели дни. Уже трудно было сосчитать сколько людей получили исцеление, слепые от рождения прозревали, немые начинали говорить, из бесноватых выходили бесы, парализованные начинали ходить и бегать, прокаженные на глазах очищались, мертвые воскресали. Фома видел все это своими глазами. Только Божьей силой, Божьим Духом можно было являть миру такие деяния, которые не под силу человеческим возможностям.
Он был всем сердцем на стороне Иисуса, хотя и не все понимал. Из нахлынувших воспоминаний ярко увидел сцену вос-
кресение Лазаря, друга Иисуса, как это было, когда Христос, услышав весть о смертельной болезни Лазаря, сказал ученикам, что хочет вернуться в Иерусалим. Тогда все шумно начали отговаривать Его не идти туда, т.к. оттуда грозила смерть. Против Иисуса готовился заговор. И только один Фома, в порыве чувств воскликнул: «пойдем и мы с Ним, и умрем с Ним!» В те минуты Фома искренне желал разделить с Иисусом и жизнь, и смерть.
Но вместе с тем, разум Фомы всегда требовал доказательства. Выстраивая внутри себя логические цепочки причин и следствий, Фома пытался постигнуть все, что слышал от Иисуса. Но понять одним разумом не мог. Конечно, рассуждал Фома, я видел Иосифа, видел мать Марию, видел его братьев и сестер, Иисус вырос в Назарете Галилейском, значит Он сын человеческий. Откуда же такие силы нечеловеческие, такие возможности, доступные только Богу. Нет, здесь есть какая-то тайна, что-то здесь не так.
«Господи, – молился Фома, – открой мне то, что скрыто от глаз моих, чтобы познать мне Тебя, вот и Иисус говорит: нет ничего тайного, что не будет явным». Он много раз слышал от Иисуса, что вера спасает человека, и еще он слышал, что вера от Господа, дар Божий. Тогда Фома открыл для себя, что вера драгоценнее золота. «Как поверить словам Иисуса, что я, Фома, простой человек, смогу делать все то, что делает Он? Как, Господи?», – вопрошал Фома, и молил Бога подарить ему веру – уверенность в невидимом.
Часто ночами, просыпаясь, Фома начинал мечтать. Как хотел он, чтобы слова Иисуса сбылись, чтобы стать очевидцем Царства Небесного!
Среди учеников Иисуса был один из двенадцати – Иуда Симонов Искариот. Фоме казалось, что именно этот ученик Иисуса, непонятно когда примкнувший к ним, особо неискренен и даже неизвестно, зачем ходит столько времени с ними за -
Иисусом, что ищет он от общения с Учителем и Его учениками. Временами Фоме казалось, что Иуда тоже мучается сомнениями, как и он, и в этом Иуда становился ближе ему. Однако, какая-то тайная угроза исходила от этого человека, Фоме казалось, что от него можно в любую минуту ожидать что-то недоброе, особенно после того, как обнаружилось, что Иуда вор и крадет деньги из доверенного ему ящика для пожертвований. Но Иисус прощал его.
Неумолимо приближался страшный день, о котором неоднократно говорил Учитель. На Пасху все ученики с Иисусом отправились в Иерусалим. Это был незабываемый день вхождения Иисуса в столицу. Весь Израиль, зная о добрых чудесах и возможностях Иисуса, хотел видеть Его Царем Иудеи, чтобы свергнуть ненавистного правителя Ирода и римского прокуратора, освободить Израиль от Римского владычества, дать народу свободу.
«Осанна, осанна, царю!», – кричал народ, собравшийся на улицах Иерусалима, и устилал перед Иисусом мостовую пальмовыми ветками в знак великого уважения и почитания. Ученики ликовали: вот он самый важный и прекрасный день. Признать Иисуса своим Царем – это великая сила, думали они, и большая радость знать, что их труд за эти годы не пропал даром. Слава Богу, что народ полюбил Иисуса, как все мы Его любим. Особенно веселился по этому случаю Петр. Он был на таком подъеме радости, что зажигал своим весельем сердца всех двенадцати.
Но все оказалось не так, как думали они в тот час.
В этот пасхальный последний вечер Иисус прощался с ними. Он сказал Иуде Искариоту: « что делаешь, делай скорее». После этих слов Иуда встал из-за стола и ушел в ночь. Фома подумал, что Иисус послал Иуду что-нибудь прикупить к ужину, т.к. у него были общие деньги. Но вот Иисус встает, поднимает чашу с вином и произносит: « Вот, сия чаша Новый Завет в Моей Крови за вас проливается. Дети! Недолго уже быть Мне с вами. …Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга… Да не смущается сердце ваше; веруй -
те в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете».
Фома воскликнул Ему: « Господи! Не знаем, куда идешь; и как можем знать путь?». Иисус ответил: « Вы слышали, что Я сказал вам: иду от вас и приду к вам. Если бы вы любили Меня, то возра довались бы, что Я сказал: иду к Отцу; ибо Отец Мой более Меня. И вот, Я сказал вам о том, прежде нежели сбылось, дабы вы по верили, когда сбудется».
В эту ночь, под утро Иисус был арестован по предательству Иуды Искариота. Народ, как будто сбесился, требуя Его распять. Избиение, кровавые пытки и, наконец, – Голгофский крест.
Фома все эти дни не мог поверить в случившееся. Он уединился и был на грани нервного срыва, каждую минуту он ожидал, что вот все изменится, ожидал, что Иисус вернется невредимым, увенчанным славой, его не распнут. Он не может вот так взять и умереть, и оставить их одних: «что делать, что делать? – метался Фома. Он вспоминал много раз, но не мог понять эти слова Иисуса: «сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая…». Однажды ночью ему померещилось, что Иисус говорит: «Я не твой господин, ибо ты выпил из источника кипящего, который Я измерил». В голове возникали слова заповедей Иисуса, Его наставления, но Фоме казалось, что-то изменилось в них, приобрело другой смысл. «Как, и кто может растолковать мне то, что я сейчас слышу, и кто нашептывает мне все эти мысли, ведь совсем не тот смысл был в том, что я слышал непосредственно от Учителя. Господи, помоги мне!», – плакал Фома.
В один из этих страшных дней, пришли к нему ученики и рассказали, что в первый день недели, когда они собрались вместе, чтобы решать, как жить дальше без Учителя, вдруг посреди них явился живой Иисус. «Представляешь, Фома, живой. В гробе Его
нет. Туда ходили Петр, Иоанн, Мария Магдалина и другие. Гроб пуст, Его там нет, Он живой, и вдохнул в нас Духа Святого, дал власть прощать грехи. Он говорил с нами». Друзья рассказывали это, перебивая друг друга, их радости не было границ. Заросший щетиной, поникший, Фома слушал их и вдруг упавшим голосом произнес: « Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его,– не поверю».