— В чём дело? — спросила я, чувствуя, как по затылку сползает противная капля пота. Слишком уж недовольная рожа была у гостя. А управляющий на пару со своей жёнушкой и вовсе дружно прожигали меня ненавидящими взглядами.
— Всё верно, — выдал наконец толстяк, убирая странные очки. — Связь есть. С возвращением, госпожа Бельфор.
— Спасибо, — буркнула я.
— Завтра вам надо будет приехать в город…
— В город? — переспросила я, снова засомневавшись в реальности постановки. Не мог же гипотетический маньяк ещё и средневековый город под боком построить?!
— Или послезавтра… — гость вытер большим платком внезапно взмокший лоб. — В общем, когда вам будет удобно… Завершить все формальности…
— А как же мы?! — взвизгнула жена управляющего, схватив толстяка за руку.
— А что вы? — вырвался тот, поспешно отступая к карете. — Госпожа баронесса вернулась. Ваши услуги больше не требуются.
— Это как «не требуются»?! — взвыла тётка. — Да я… Да мы…
Я мало что понимала в этой внезапной перепалке, а потому следила за ней, молча скрестив руки на груди. Зато в толпе всё более явственно звучали смешки. Когда толстяк, оставив в руках скандальной тётки клок кружевного манжета, вскочил в карету, какая-то женщина выкрикнула:
— Что, Марыська, не вышло из тебя баронессы?!
— Ах ты, мерзавка! — взвыла жена управляющего, резво разворачиваясь. — Да я тебя сгною! Запорю!
— Тихо! — я решила всё-таки вмешаться, и, к моему собственному удивлению, замолкли сразу все, и скандальная баба, и гогочущая толпа.
Только на лошадей мой командный тон не оказал никакого влияния. С громким ржанием и топотом они вынесли карету с толстяком в широко распахнутые ворота. Я проводила её быстрым взглядом и снова сосредоточилась на людях перед собой. Тётка тут же бросилась ко мне:
— Не слушайте её, ваша светлость! Мы верой и правдой… Столько лет…
— Замолчи! — рявкнула я.
Версия о богатом маньяке трещала по швам и рассыпалась на глазах. Люди вокруг смотрели на меня кто с интересом, кто с опаской. Управляющий сжимал и разжимал огромные кулаки и поглядывал с откровенной ненавистью, словно уже вцепился мне в горло. А в голосе скандальной тётки смешался такой гремучий коктейль из страха и злобы, что становилось не по себе. Такое не сыграешь.
«Так что всё это на самом деле?! — спросила я себя, почти не слыша заверения в вечной преданности, произнесённые насквозь лживым тоном. — Ошибка? Нет? Сказать, что меня с кем-то спутали?»
Я вырвала свою руку из потных пальцев жены управляющего, которую та, похоже, собиралась поцеловать, и снова посмотрела на толпу. Среди людей были и воины. И мечи у них имелись самые настоящие, явно не картонные. Представив, что таким вот ножичком мне, как самозванке, сносят голову, я передёрнулась: «Чистосердечное признание — не наш метод!»
— Да придержите её кто-нибудь! — машинально воскликнула я. Зудящая над ухом тётка не давала сосредоточиться и решиться хоть на что-то.
Из толпы тут же выдвинулись двое в кольчугах и, подхватив орущую бабу под руки, оттащили прочь. Ещё парочка встала возле бывшего управляющего, хотя тот даже не пошевелился. Тётка тут же притихла.
«Чёрт…Чёрт… Чёрт… Это же всерьёз! Ещё бы понять, что именно! Хотя я, пожалуй, знаю, кто мне кое-что объяснит».
Я нашла глазами женщину, что кричала про Марыську. На вид ей было лет сорок. Одежда отличалась от прочих более длинной юбкой и белым кружевным воротником. Но и только. Ни множества перстней на пальцах, ни крупных блестящих пуговиц, как у жены управляющего, у неё не было.
— Подойди.
Та послушалась беспрекословно. Даже какое-то подобие поклона изобразила, подобрав длинную коричневую юбку и присев. Но смотрела при этом довольно независимо.
— Кто они? — спросила я, мотнув подбородком в сторону нахальной парочки.
— Вашего двоюродного деда-бастарда сынок с жёнкой, — не замедлила с ответом она. — Барон его папашу признал. Да потом со двора погнал. Очень уж вороват оказался.
— А сынок, стало быть, в папочку уродился? — прищурилась я.
Пока женщина говорила, смотрела я не на неё, а на управляющего. А потому успела заметить, как он поспешно повернул какой-то перстень камнем вниз.
— Это как водится, — ухмыльнулась женщина.
— Заметно. В таком случае, что они тут делают?
— Ну, как старый барон… Простите, ваша светлость. Вы-то пропали, почитай, сразу после рождения. Матушка ваша утраты не пережила, а батюшка в другой раз жениться не пожелал. А как ваш батюшка десять лет назад помер, королевские приставы принялись наследников искать. Выбирать-то не из кого, а кровь нужна родная. Вот и поставили его управляющим, пока вас покойницей не признают.