- Теперь и ты видишь меня без одежды.
- Если ты снимешь трусы, будет один-один - парировала Оксана.
- Я сниму трусы. Но не здесь и не сейчас. - Он кинул короткий взгляд на Зою. - Ее с нами не будет.
Оксана покраснела от его слов и от того, что он говорит это в присутствии Зои.
- Расскажешь потом, что он там скрывает. Мне он показывать не хочет. - Усмехнулась Зоя и поторопила - Мы почти закончили. Сейчас придем.
Оксана закрыла дверь.
- Мы и вправду закончили? - спросил Альберт с надеждой на освобождение.
- Угу. На сегодня. Когда ты сможешь придти?
- У меня есть свободное время и я могу приходить почаще. Почти каждый день.
- Так. Пока грунт подсохнет пройдет пара дней. Сегодня у нас х-м-м... понедельник? Вторник?
- Ха-ха. - Он опустил затекшую руку. - Мы с тобой два бездельника. Я полагаю сегодня вторник. Может посмотреть в телефоне?
- Я не помню где моя сотка.
Альберт прошел к дивану, нащупал в кармане брюк мобильник. - Оказывается сегодня понедельник.
- Тогда приходи в среду. А затем каждый день до конца недели. Так ты быстрее от меня отделаешься. Идет?
- Мда. Не думал, что быть натурщиком так сложно.
Зоя все еще что-то рисовала. Альберт присел на диван, натягивая брюки.
- Честно говоря, я думала ты привык. Ведь твой отец тоже писал портреты.
- Он всегда работал в этой студии и мы никогда к нему не входили. Было такое правило и мы с матерью старались ему не мешать.
- Да. Это и вправду раздражает.
- Отец рисовал не так часто. Он был больше преподавателем, чем художником. Как говорится не можешь делать - учи других. Хотя кое-какие картины получались очень даже приличные.
Альберт закончил одеваться и подхватил бутылку с пола.
- Мне особенно нравится портрет, который висит в кабинете.
Почувствовав неприятный привкус то ли от слов, то ли от воды, которая успела стать теплой, он чуть не поперхнулся.
- Какой портрет?
- Молодой женщины. Я случайно нашла его на чердаке, когда искала старые подрамники и мольберты. Твоя мама разрешила мне поискать среди вещей твоего отца.
Альберт посмотрел на Зою в упор долгим, тяжелым взглядом, отчего у нее побежали мурашки по коже.
- Она обещала его сжечь!
- Ты с ума сошел? Это самая лучшая его работа! - Зоя стянула платочек с головы, тряхнула волосами. Прошлась, разминая конечности. Взглянула на Альберта и подсела к нему на диван. - Послушай, я не знаю кто она, Абдулловна сказала нам что это всего лишь натурщица из бывших студенток. Без сомнения Павел Егорович был в нее влюблен. Это видно по картине. Но в этом ничего страшного нет. Художники все такие. Как только он закончил портрет, то наверняка разлюбил ее. Родился ты. У вас самая замечательная семья. Поверь, мне есть с чем сравнивать.
Альберт взял себя в руки. Даже смог выдавить улыбку. Зоя потрепала его по плечу, затем вскочила.
- Пойдешь ужинать?
- Нет. Я поеду. Передай маме, что у меня назначена встреча.
Он встал. Направился к двери.
- Извини, что проболталась. Если бы я знала, что ты так расстроишься, я бы молчала.
- Ничего страшного. Я это уже пережил. Много лет назад.
Оксана рассеянно поглощала ужин, все еще видя перед собой раздетого Альберта. У него оказалось совершенно потрясающее тело. Ни одного лишнего грамма жира. Широкая грудь была покрыта темными волосами, которые тонкой дорожкой, сужаясь, исчезали под белыми боксерами. Почему-то ей особенно понравилась его подмышка, поросшая густой растительностью, в контрасте с белой кожей. Наверное приятно, уткнуться в нее головой, после страстных занятий любовью. Она достаточно хорошо успела его разглядеть, чтобы предаваться теперь эротическим грезам сидя в полуметре от его матери. Какое счастье, что по ее лицу нельзя прочесть мысли!
Женщины пили чай, когда появилась Зоя все еще одетая в рабочий халат. Она потянулась, слегка размяла кисти, демонстрируя усталость. Увидев ее, Оксана сразу же вернулась с небес на землю, ожидая, что следом войдет Альберт.
Роза, впрочем как и все остальные женщины в доме, привыкшая к тому, что Зоя не любит ухаживать за собой на кухне, подала ей тарелку с ужином. Зоя набросилась на еду, и только спустя несколько минут сказала.
- Он ушел. - и продолжила трапезу.
- Кто ушел? - спросила Абдулловна
- Альберт. - Зоя отодвинула от себя тарелку, другой рукой пододвинув чашку с чаем.
Просил передать свои извинения за то, что не успеет сегодня поужинать с нами. Сказал, что у него назначена встреча. - тут Зоя почувствовала несвойственный ей укол совести и смолчать не получилось. - На самом деле он ушел из-за меня. И я не понимаю, что я такого сказала!
- Ты всегда сначала говоришь, а потом думаешь - проворчала Роза.
- Все было нормально. Мы как раз закончили и он уже оделся. - Зоя вдруг поняла двусмысленность сказанного и украдкой посмотрела на Абдулловну. Но та молчала и внимательно слушала. - Так вот. Случайно заговорили о работах Павла Егоровича и я похвалила портрет той девушки, который нашла на чердаке. Он сейчас висит в кабинете. - заметив как изменилась в лице Абдулловна Зоя запнулась - Черт. Я ляпнула что-то не то, да?
- Он там уже не висит - тихо сказала Оксана.
- Ну откуда же я знала! Я кроме столовой никуда и не захожу.
- Что сказал Альберт? - напряженным голосом спросила Абдулловна.
Зоя ответила уже абсолютно виноватым тоном, хотя и не понимала до конца, что же связано с этим портретом.
- Он сказал, что следовало его сжечь. Я попыталась его немного утешить, что художники мол все такие. Даже упомянула о своих родителях. Он вдруг стал какой-то странный и ушел. Мне нужно извиниться?
- Не переживай, дорогая. -- Ты ни в чем не виновата. Это прошлое нашей семьи и тут уже ничего не исправишь. - Абдулловна встала и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
- Брызни мне еще чашечку чая. - Зоя протянула чашку Розе. - Можно покрепче.
- На кой черт ты друг вспомнила этот портрет. - раздраженно сказала Оксана. - Ты прекрасно знала, что у старого профессора был с ней роман. Хотя Абдулловна и не сказала об этом прямо, когда показывала картину.
- Даже я догадалась. - согласилась Роза. Она задумчиво глядела в окно, подперев кулаком голову.
- Ой, да отстаньте вы от меня. Изменял он с ней или не изменял, но прошло уже сто лет! Альберт в конце-концов большой мальчик, тем более, что все это закончилось еще до его рождения. Судя по дате на обратной стороне картины.
- Это не наше дело. Может быть, они ссорились из-за этого при нем. Или его дразнили в детстве. В любом случае кому приятно слушать об интрижках родного отца, как бы давно это не происходило.
- Я могу рассказать много об интрижках моего папаши. Притом, что он изменял маме после моего рождения, когда я была в сознательном возрасте и все понимала! Не думаю, что я бы сильно страдала, если бы кто-то сейчас мне об этом сообщил. И, кстати, он все еще жив и здоров. А у Альберта отец умер. А про мертвых, как говорится, либо хорошо, либо правду.
Все еще пребывая в легкой задумчивости, Роза озвучила свою мысль.
- Мне кажется, Павел Егорович не был ловеласом. Ведь кроме этого портрета никто ничего не говорил о его похождениях. Кстати, никто и не озвучивал, что у него был роман конкретно с этой женщиной. Это уже наши домыслы.
- Но их никто и не опровергал. Абдулловна молчит. Альберт злится. - Зоя вскочила и нервно зашагала вокруг стола. - Что-то там все-таки было. Причем не просто интрижка, а что-то более серьезное. Может быть отец влюбился так, что потерял голову и хотел уйти из семьи? Но тут оказалось, что Абдулловна беременна и ему пришлось выбирать?
- С твоим воображением только сценарии к сериалам писать. - ухмыльнулась Оксана.
- Куда все-таки делся портрет? - Зоя вдруг остановилась и посмотрела на подруг, словно те сообща скрывали от нее важную тайну. - Я видела его в последний раз кажется в сентябре. Или в октябре. В прошлом году, это точно.