Оксана подъехала к дому и вышла из машины. Послеобеденное солнце пекло так, словно собиралось поджарить землю. Высокие деревья, такие же старые как сами дома, отбрасывали густую тень на подъездную дорожку. Это был спальный район состоящий из старых двухэтажных домов, с высокими балконами и облупленной краской. Единственный подъезд прикрывала новая дверь с кодовым замком. Ее яркий бордовый цвет смотрелся неуместно, словно накрашенный рот на морщинистом лице старухи.
Надежда оказалась молодой женщиной на вид лет тридцати. «Хорошенькая женщина. Но эти круги под глазами. И взгляд какой-то затравленный.» - размышляла Оксана, проходя по узкому коридору в зал.
- Хотите чего-нибудь выпить? У меня есть прохладный чай с лимоном. - Надежда говорила вполголоса. - Малыш спит. - пояснила она.
- Спасибо. Ничего не нужно. Вы, кажется, говорили, что он заболел? - так же тихо спросила Оксана.
- Он инвалид с рождения.
- Мне очень жаль. В вашем личном деле нет документов об инвалидности ребенка.
Она села на старый, продавленный диван, который скрипнул от тяжести, огляделась. Чисто. Уютно. И очень скромно.
- Я пришла работать в эту компанию три года назад. - Издалека начала Надежда, подходя к окну. - За полгода до этого я вышла замуж. А после свадьбы вдруг осталась без работы. Попала под сокращение. В кризис ведь многие стройки встали. Муж работал тогда у Алена Марленовича прорабом. Компания казалась стабильной и надежной. Зарплату платили вовремя. Стройка продолжалась. В-общем муж отнес мое резюме на работу и меня взяли.
Она перевела дыхание и продолжила.
- Поначалу все было хорошо. Мы оба работали и на жизнь нам хватало. Но вскоре я узнала что беременна и когда сказала об этом шефу, тот вдруг начал злиться и кричать что все подстроено. Что я мол специально устроилась на работу, и забеременела, чтобы получать декретные и прочую ересь. Он сразу же потребовал написать увольнение, но я наотрез отказалась. Контракт у меня был всего на один год. Я понимала, что продлевать договор со мной уже не будут, но хотя бы оставшиеся восемь месяцев я могла работать и откладывать немного денег. Так и сказала Алену Марленовичу, что не буду писать никакого заявления, хоть и боялась его жутко.
Оксана усмехнулась про себя. Уж она-то знала какого страху может нагнать вредный клиент и как громко он кричит.
- Конечно он сразу же заявил, что продлевать контракт со мной не будут. Да я и не рассчитывала на это. В-общем я проработала как и положено до семи месяцев. До истечения договора оставалось четыре месяца, когда я вышла в декрет. - Надежда замолчала, нервно теребя золотую цепочку на шее. - Мой сын родился с пороком сердца. Врачи сказали, что оптимальный возраст для операции - год, если ребенок продержится. И мы продержались. Полгода назад мы ездили в Москву, на операцию. Операция прошла успешно. Сейчас у нас период восстановления, но прогнозы врачей положительные. Конечно, спортивные рекорды он не установит, но в остальном сможет жить как все нормальные люди.
- Так значит операцию уже провели? - Оксана почувствовала облегчение. - Теперь ваша жизнь наладится.
- Да. Сейчас со здоровьем ребенка все хорошо. Но если б вы знали чего мне это стоило. У вас есть дети?
- Пока нет. Но я живу вместе в племянницей. И очень ее люблю.
- Ну тогда вы сможете меня понять. Это тяжело. День за днем жить в страхе за своего ангелочка. Знать, что жизнь его висит на волоске, а сердце может остановиться в любой момент. - По ее лицу скатились две слезинки, но она справилась и продолжила спокойнее. - Частые приступы, когда лицо становится белым как полотно, лишали его сил. Список очередей на операцию двигался медленно. Ждать пока наступит наша очередь было глупо. Я стала искать другие клиники и разослала нашу историю болезни в другие города и даже страны. Самую низкую цену на операцию предложили в Москве. Ответ пришел с примерной сметой на операцию и прочие расходы. Жизнь сына стоила десять тысяч долларов. Но для меня тогда эта сумма была непосильной.
- А как же ваш супруг? - спросила Оксана.
- Он сказал, что я перестала уделять ему внимание, и ушел к другой женщине. - Надежда горько усмехнулась. - Моложе. Здоровее. И без проблем. Она, кстати, наша коллега. А я переехала к маме. Слабый мужчина оказался.
«Мужчина - это еще громко сказано» - возмущенно подумала Оксана. - Где же вы раздобыли деньги на операцию?
- Сначала я пыталась насобирать денег в долг у знакомых и родственников. Но такой суммы на руках у людей просто не было. Работать я не могла. Продать было нечего. Так и жили, на мамину пенсию, все больше увязая в долгах. Надо было покупать лекарства, одежду, хорошо питаться. Любая простуда могла оказаться смертельной. Муж приносил немного каждый месяц, но этих денег едва хватало на подгузники. Время поджимало, поэтому пришлось взять кредит в банке под залог этой квартиры. Мы не платим кредит уже несколько месяцев. Проценты капают. Из банка звонят с угрозами выселить нас отсюда. Сын пошел на поправку. Конечно, ему все еще требуется уход, но теперь мама вполне может справиться с ним сама. И вот я решила выйти на работу. Но мне просто показали приказ об увольнении, и сказали, что максимум, что они могут сделать - это дать мне возможность доработать оставшиеся по договору четыре месяца.
- И они абсолютно правы. - мягко сказало Оксана. - Я не понимаю зачем вы подали иск о восстановлении на работу?
- Но ведь все время, пока я пребывала в декретном отпуске, работодатель оплачивал мою медицинскую страховку? Значит он признавал меня как работника. То есть я остаюсь его работником по сей день. Это значит контракт мой автоматически продлился и теперь является бессрочным, раз его не расторгли. Я ошибаюсь?
- Вы ошибаетесь. Все, что вы сейчас сказали о страховке - весьма слабый аргумент для суда. Вы можете рассматривать ее как жест доброй воли со стороны вашего работодателя.
- Ха-ха, доброй воли! Не смешите меня. Я знаю, что был прецедент, когда женщине удалось восстановиться на работу, в похожей ситуации.
- Это был единственный случай, который мне известен. Женщину приняли на работу с грубыми нарушениями трудового законодательства, и ей удалось доказать это в суде. К тому же у нас беспрецедентное право. - Оксана вовсе не собиралась напирать на женщину. Она решила зайти с другой стороны. - Послушайте, почему бы вам не найти другую работу? Отработайте четыре месяца у Алена Марленовича. За это время можно найти что-нибудь более подходящее. В конце-концов вы даже выиграете от этого - не придется изо дня в день сталкиваться с бывшим мужем и его любовницей. С ребенком слава Богу все хорошо. Начнете новую жизнь на новой работе.
Надежда презрительно улыбнулась.
- Ах, как же все у вас легко и просто получается! Неужели вы думаете, что я сама не додумалась до этого? Мне нужна не просто работа, а оплачиваемая работа. Которая покроет ежемесячные выплаты по кредиту, долги и еще останется на питание и подгузники.
- Значит на бывшей работе вы получали именно такое жалованье?
- Совершенно верно. Я бы не стала рваться туда обратно, но после того ада, что мы пережили, я готова закрыть глаза и на мужа, и на крикливого начальника и на любовницу. Мой сын выжил! Неужели теперь после всего пережитого мы должны еще и остаться на улице? - Голос Надежды дрогнул и не в силах больше сдерживаться она разрыдалась. Снова отвернулась к окну.
Оксана смотрела на ее вздрагивающую спину и поняла, что жалости все же удалось проникнуть к ней в душу. Конечно, Надежда сейчас в отчаянии. Ей придется погашать кредит, растить ребенка и отдавать долги. Одной. Без помощи.
- Простите меня. - Надежда высморкалась в платочек. - Это все от нервов и переживаний.
- Не извиняйтесь.
- Но ведь в законе ничего не сказано конкретно. Я читала трудовое законодательство и советовалась с некоторыми людьми.
- Для этого и существуют юристы. - Оксана решила все же отрезвить немного Надежду. Она вызывала в ней симпатию и уважение за слепую любовь к сыну. - Чтобы толковать закон. Наверняка вы разговаривали с людьми без юридического образования, иначе вас бы отговорили. В случаях, когда закон может толковаться двояко, в соответствующее министерство отправляется запрос. Могу вас заверить - мы его уже отправили. И я не думаю, что судья решит дело в вашу пользу, игнорируя официальный ответ министерства. К тому же не забывайте о судебных издержках и услугах адвоката, которые вероятнее всего суд обяжет оплатить именно вас. Вы только усугубите свое и без того тяжелое финансовое положение. - Оксана медленно поднялась, завершая разговор. - Но даже если вы выиграете дело, мой клиент обязательно оспорит его в верховном суде. А это уже совсем другая песня. Подумайте, пожалуйста над моими словами.