– Может, и мне с вами пойти, а, Фрэнк? – предложил Джон. – Я-то знаю Оксфорд как свои пять пальцев.
Фрэнк заметил, что поэт при этом шаловливо подмигнул ему одним глазом.
– Да я, пожалуй, справлюсь. Крайст-Чёрч, Новый колледж, Магдален-колледж с колокольней… Заблудиться невозможно, Джон, но за предложение спасибо.
Еще через полчаса Мария и Фрэнк оказались у портала кафе «Королевский шик» – они решили выпить капуччино. Посторонились, потому что навстречу им выходила пара.
– Забавно, – сказал Фрэнк, когда они усаживались за столик для двоих. – Вон тот человек тоже из Хэмпден-Феррерса. Его зовут Боксбаум.
Они заказали кофе, и Мария заговорила о том, как нашли «Ледяного человека» Этци – так прозвали мумифицированное тело, найденное не так давно на леднике в Итальянских Альпах. Двенадцать тысяч футов, на пике Симилаун, тело этого человека сохранялось целых пять тысяч триста лет!
– Этци – идеальное связующее звено между нами и нашими предками из каменного века, – сказала Мария.
Шестнадцать лет назад она встретилась в Сан-Марино с Фрэнком, и это побудило ее заняться археологией. Он помнил, как она выбирала специализацию, как получила научное звание. Потом отправилась на раскопки в Тоскану, однако там ей было ужасно скучно, пока одна телевизионная группа случайно не пригласила ее рассказать перед камерой про эти раскопки и про разного рода археологические трудности. Так Мария попала на телевидение и с тех пор преуспевала в роли одной из звезд «РАЙ-ТВ».
– Этци до сих пор у меня перед глазами, – сказала Мария. – Лежит на столе в лаборатории в Больцано, так давно уже мертв, но все равно – какое внушительное зрелище! Я вечно думаю о смерти. – Фрэнк взял ее изящную руку в свои. – Я так боюсь смерти, – продолжала она. – Она – моя тень. И это существо, этот несчастный человек – столько веков прошло, а по-прежнему не погребен…
Она затрепетала. Он почувствовал это: их колени соприкасались.
– Все этот отвратительный рак. Я по-прежнему боюсь, что он вернется.
Она накрыла его руку своей. Глядя ему в глаза, проговорила:
– Давай пойдем ко мне в номер. Мы не обязаны ни с кем разговаривать.
И вот наконец у нее в номере, который колледж выделил ей на время визита, после пятнадцати лет ожидания они впервые обнялись и поцеловались. Подойдя совсем близко друг к другу, они держали друг друга в объятиях, касаясь губами, и их пронизывал восторг.
Великое таинство, чудо. Они вечно любили друг друга. Волшебство.
После полудня прошла ровно одна минута.
И все вокруг мигом преобразилось.
Автобус был темно-синий, типично оксфордского цвета, и на его боках бросалась в глаза вычурная надпись: «Оксфордский экспресс». Автобус так и сверкал на солнце – утром его до блеска надраили на мойке.
По дороге домой из «Королевского шика» Пенелопа впала в глубокое раздумье. Она рассеянно разглядывала ничем не примечательный пейзаж за окном, а сама пыталась более или менее разобраться, как сама относится к Стивену и как Стивен относится к ней. У нее не было сомнений, что между ними произошло что-то значительное, такое, что пока еще робко пыталось преодолеть незначительное прибрежное мелководье у берегов огромного и бурного океана, каким представлялась ей любовь.
Или свободно росло во все стороны, как ветви развесистого старого дуба.
Или достигало самых глубинных слоев земли, точно каналы с магмой в стволе вулкана.
Или простиралось над миром повсюду – как ее работа по набору студентов из других стран.
Или же было сутью всего – как воздух, которым она дышала.
Она улыбнулась, решив оставить поиски уместных сравнений…
Но почему? И почему именно сейчас? Она же вооружилась против такого, была как в броне. Много лет назад, почти пятнадцать лет, она и ее муж – тот юный, давний Грегори, ее любимый, ее Грег – брели по плоскому гребню отвесного утеса в Дорсете, наслаждаясь погодой, видом и присутствием друг друга.
Грег вдруг замолчал. Посмотрел на нее, страшно побледнел, остановился и крепко сжал ее руку. Отчего так? От нежности, от головокружения? «Нехорошо мне…» – только и сказал он.
Она заволновалась – но не слишком, как она вскоре поняла. «Давай посидим», – ответила она. Неподалеку стояла дубовая скамья. Она довела туда Грега. Он сел на скамью – и умер.
Пенелопа направила свои мысли на сегодняшний день – прочь от давней боли, которую она так и не избыла. Вместо этого она стала думать про Стивена и что он в ней видит. Возможно, она – чаша, сосуд для напитка, однако только лишь чаша? И что за напиток, по его мнению, ему достанется?