– Я, знаете ли, недавно сюда приехал, – сказал он. – Меня зовут Грейлинг, Джон Грейлинг. Я разыскиваю одного человека, мы были знакомы когда-то, а потом я уехал за границу на несколько лет.
– Тут, боюсь, ничем не смогу вам помочь. Хотите кофе? Я как раз собрался варить.
– Спасибо. А курить можно?
– Так и быть, только если поделитесь.
Они закурили, и Джереми направился в крошечную кухоньку в глубине коттеджа. Грейлинг последовал за ним.
– У меня тут, извините, полный бедлам. Вот что значит жить бобылем. Я вообще-то не местный. К тому же сейчас развожусь… препоганая история… А какую из моих книг вы читали?
Грейлинг глубоко затянулся сигаретой, стряхнул пепел в раковину.
– У вас в одном триллере, «Свинья-копилка», пристрелили женщину… так ее фамилия была Диксон.
– Что-то не припомню. Я им, знаете, имена по ходу дела придумываю. Вообще-то пытаюсь триллеры больше не писать… Сейчас вот, как выражается теперь молодежь, тащусь от Гоголя… Слыхали про такого? Николай Гоголь. Если слышали, всем в Хэмпдене фору дадите. В наше время кругом такая необразованность. Скупость и юмор – вот мой стиль.
Вскипел чайник. Джереми его выключил. Разливая кипяток в две кружки с растворимым кофе, добавил:
– Гоголь порой ужасно смешно пишет. Где-то, например, у него сказано, что некто мог спокойно спать, поскольку его не донимали ни геморрой, ни блохи, ни чрезмерный интеллект…[6]
Рассмеявшись, он открыл бутылку и добавил в кружки молоко.
На Гоголя Грейлинг не отреагировал.
– Так вы, значит, ничего не знаете про женщину по фамилии Диксон? – спросил он. – И никогда ее не встречали?
Джереми подал ему одну из кружек ручкой вперед.
– Вы бы поговорили с местным священником, отцом Робином. Приятный человек. Я неверующий, а он со мной обходится так, будто я уважаемый прихожанин. Я ему за это очень признателен.
– Мы с ним сегодня утром уже познакомились. Он сказал, будто этой церкви полторы тысячи лет. Неужели правда?
– Понятия не имею. Наверное. Какая разница? Я туда все равно не хожу.
Гася окурок, Джереми признался:
– Мы с отцом Робином как-то раз даже выпивали. Раздался новый звонок.
– Так. Это мне, наверное, корректуру наконец прислали. Рад был с вами познакомиться.
Грейлинг понял намек. Он поставил на стол кружку, из которой едва пригубил кофе, и поднялся.
– Спасибо за гостеприимство. Может, опять как-нибудь увидимся.
– Ну и прекрасно! – воскликнул Джереми, направляясь к двери.
II
Потайной город
Стивен Боксбаум ехал на своем «БМВ» из Оксфорда домой. Он, профессор общественных наук, историк права, все утро провел за работой в Бодлеанской библиотеке: его интересовали взгляды Токвиля[7] на жизнь среднего сословия и на требования закона – Стивен писал об этом статью. Проехав мост, он замедлил ход на главной улице и остановился. Несколько автомобилей, запаркованных где придется, совершенно перегородили деревенскую магистраль возле церкви: там только что завершилась церемония бракосочетания.
Стивен, положив локти на руль, наблюдал за оживленной толпой и улыбался, сам того не замечая. Вон жених с невестой – едва сойдя с паперти на землю, они принялись бурно целоваться. Гости подбадривали их криками, аплодировали. Какая-то еще пара – нет, две пары – тоже заключили друг друга в объятия, воодушевленные всеобщим восторгом. Все такие нарядные радостные.
Вот бы опять без ума влюбиться, подумал он. Увы, «без ума» он не бывал ни разу в жизни.
Стивен неожиданно расчувствовался: он ощутил, как сильно любит Англию, эту страну, которая его приютила. Другие Боксбаумы, его дальние родственники, в конечном счете уехали в Америку, многие немало там преуспели, но Стивен, которого четырехлетним ребенком привезли сюда родители, беженцы из нацистской Германии, так и остался в Англии.
Он вспомнил другую церковь, далеко отсюда, в Македонии. В прошлом году он ездил в самый центр этой балканской страны, в город Велес: хотел выяснить, какие юридические препоны чинило государство тамошним евреям и прочим меньшинствам за все годы серьезных пертурбаций в двадцатом веке. Он зашел в Свети Пантелимон, собор Святого Пантелеймона, центральную православную церковь всей округи. Здание обветшало, явно нуждалось в средствах на ремонт. Стивен подошел к ящику для пожертвований и только собрался опустить туда двадцатидолларовую бумажку, как гид остановил его, даже перехватив запястье. «Спасибо, сэр, за доброе намерение, – сказал он Стивену, – но вы же не здесь молитесь. Вы не верите в этого бога, а значит, помочь не можете. Извините».
6
«Мертвые души», том первый, глава 6: «После сделанной поездки он (Чичиков) чувствовал сильную усталость. Потребовавши самый легкий ужин, состоявший только в поросенке, он тот же час разделся и, забравшись под одеяло, заснул сильно, крепко, заснул чудным образом, как спят одни только те счастливцы, которые не ведают ни геморроя, ни блох, ни слишком сильных умственных способностей».
7
Алексис де Токвиль (1805–1859) – французский историк и государственный деятель. Изучал, в частности, политическую жизнь в США. Согласно Токвилю, демократическое правление, вводящее рабство граждан в систему, постепенно приводит к уничтожению свобод, усилению роли государства, политическому индифферентизму и стремлению граждан к опеке.