Автобус резко затормозил. Гарри вылез из-за руля и объявил, что у них, как он выразился, «немного чрезвычайное положение».
– Только без паники, – добавил он.
Никто и не паниковал. Пассажиры молчали, загипнотизированные драмой в поле.
Некоторые встали вдоль живой изгороди у границы поля, где творилось преображение, где нелепая, фантастическая фигура боролась с собой. Метаморфозы без боли не бывают, вот у осла и разверста пасть в ужасной муке, а в пасти целое кладбище больших желтых зубов. Пассажиры прилипли к окнам, старались открыть их, чтобы высунуться наружу.
– Окна не открываются, спасибо за понимание, – заученно объявил водитель, – Это против правил автобусной компании.
Водитель хороший семьянин, ему вот-вот стукнет сорок шесть, он год назад бросил курить, болеет за «Суиндон-Сити», каждый день читает «Миррор» и верит каждому слову, напечатанному в этой газете.
А в поле удлинялось, извиваясь, коренастое, похожее на бочонок, тело осла, в корчах делаясь все тоньше. Шкура поблекла, местами возникли лоскуты бело-коричневатой кожи, да и не одной кожи, а много чего еще. Некоторые женщины в автобусе захихикали при виде всего, что предстало их взору. Существо уже стояло на ногах – то неверно пошатывалось, припадая на колени, то вновь вздымалось вертикально. Оно держало длинную голову двумя обрубками рук, словно пытаясь отвернуть ее от шеи.
Но вот оно испустило последнее «йа-йо», а затем человек срывающимся голосом крикнул «помогите!».
– Давай сюда! – заорал шофер, замахав ему с подножки. – Мы поможем, мы друзья! Сам дойдешь?
Какая-то пассажирка истерически выкрикнула:
– Ни за что! Не пускайте это чудовище в автобус!
– «Мы друзья», ха! Прямо как в «Звездном пути»! – воскликнул бритоголовый, неожиданно впадая в экстаз.
Хетти Чжоу вспомнила про фотоаппарат. Она собиралась поснимать позже, когда они пойдут по демонстрационным залам у торговцев автомобилями в поисках новой машины. Но сейчас нажала на спуск: в кадре был голый мужчина – собственно, почти целиком не осел, только череп еще деформированный, удлиненный, длинные уши и пушистый хвост… – нажала как раз в тот миг, когда он пытался перелезть через ворота с пятью перекладинами, чтобы выбраться с поля на дорогу. Дважды у него ничего не получилось, и он валился назад, прямо в заросли крапивы, где лежал, испуская глухие стоны, но затем поднимался и вновь атаковал ворота. Движения бессвязные, нескоординированные, но в итоге он преодолел барьер и упал на колени в траву по эту сторону изгороди. Когда он направился наконец к автобусу, все увидели, что у него выросла эспаньолка.
Когда он без сил рухнул на ступени автобуса, из челюстей его еще капала густая слюна. Водитель спустился на землю помочь.
– Ну ты и поишачил сегодня, приятель, – посочувствовал он, предлагая незнакомцу руку. – Ничего, оклемаешься. И не бери в голову: с каждым может случиться.
Наконец несчастное раздвоенное создание, оступаясь, заковыляло по проходу в автобусе; шофер подвел его к ближайшему свободному сиденью и дал свою газету, чтобы тот прикрыл причинное место. «Как не стыдно!» – вскрикнула какая-то пассажирка, и несколько женщин рассмеялись.
– Как тебя звать-то? – спросил шофер. – А живешь где, кроме как в поле?
– И-и-и-и… н-н-иззззвнни-и-ите… Йа… йа… я – Грейлинг, Джон Грейлинг. И-и-и-и… или йа… думаю, что это я. Мне надо скорее в больницу.
– Больница мне не по пути, кореш. Сиди, не рыпайся, и все будет путем.
Грейлинг тяжко дышал. Его голову еще украшали два больших ослиных уха, хотя череп с каждой минутой все больше походил на человеческий и все меньше – на череп животного.
Автобус снова двинулся по маршруту. Все разом заговорили – в основном, недоуменно. Большинство твердо придерживалось мнения, что во всем виноваты наркотики. Джуди вновь спросила парня на сиденье впереди, часто ли подобные вещи происходят в Оксфордшире.
– Наверное, это какой-то фокус, – отвечал тот. – Парень этот, небось, фокусник. Профессионал.
– Зачем же ему репетировать посреди поля? – спросила Хетти Чжоу.
– Не знаю. Может, это его собственное поле.
Услышав эту догадку, мужчина через проход заметил:
– Ничего подобного. Поле в собственности у местной экологической организации. Дело явно политическое. Сейчас приеду в офис и тут же позвоню своему члену парламента.
– Давай-давай, звони, мужик, дело хорошее, – пробормотал парень, поворачиваясь к китаянкам. – Меня Барри зовут. Я профессиональный киноактер. По прозвищу Стармэн. А вас я знаю: вы, это, только что переехали в Феррерс, да? Добро пожаловать. – И он приветливо улыбнулся.