Далий, раскатисто рыкнул, вскочил подхватывая её на руки и понёсся в направлении спальни.
— Ничего, — жарко шептала она ему в ухо, — Я из тебя отличника сделаю.
Некоторое время, спустя.
— Дорогая, а не взять ли тебе приставной стульчик? Или давай пересядем во главу стола, там два кресла, — с лёгкой отдышкой попросил Даль.
— Надоело учиться? Или устал? — иронично подняла бровь "дорогая".
— Ни то, ни другое. Просто нужно осмыслить "пройденный материал", разложить всё по полочкам, — улыбнулся "ученик".
— У тебя было четыре тысячи лет для осмысления! Философ хренов! Далий, свинтус ты этакий, лучше не беси меня! — разозлилась вдруг богиня.
— Всё-всё любимая, — сконфузился Даль, — Когда будет следующий урок?
— Когда, когда, — нахмурилась девушка, — Все уроки будут по ночам. А сейчас делом заниматься надо. Времени очень мало, практически совсем нет, а дел- непочатый край.
— Да куда торопиться-то? — возмущённо рыкнул бог, — Времени как минимум, полтысячелетия.
— Куда торопиться?! — зло зашипела богиня сощурив прекрасные глаза и поджав пухлые (мы же помним — в меру) губы.
— Если бы ты не шастал четыре тысячи лет где ни попадя… А и вправду, где ты шлялся столько времени? Я могу понять, ну там триста- четыреста лет. Но четыре тысячи! Даже для нас, будущих Создателей это срок. И скажу я тебе, не маленький, — обвиняюще ткнув в него указательным пальцем промолвила Элли.
— Если б я хотя бы подумала, что ты сбежишь! Да я тебя сама бы и прибила!
— Элли. Детка. Ну сколько можно вспоминать, — взмолился Даль.
— Четыре! Тысячи! Лет! — безапелляционно заявила Эллие, — И всё равно вопрос: Где ты был, всё это время?
Далий тяжело вздохнул и рассеянно, круговыми движениями помахивая рукой у виска сказал:
— Я был в смятении чувств.
— Ну ты, пиит недоделанный! Ты мне ещё восьмистопным ямбом начни объясняться! — ещё больше разозлилась девушка.
— Эт чё за хрень? — неподдельно изумился парень.
— А это я должна у тебя спрашивать. Это ты бог Поэзии! Я рифмосложение только факультативно проходила.
— Да? — бог почесал затылок, — Это я как-то пропустил.
— Да ты всё пропустил. Дебил!
— Элька! Не богохульствуй!
— Где? Ты? Был?!
— Блиин!
— Где?! Ты?! Был??!!
— Бухал!!!
— ???
— Ну ты же видишь, что не вру!
— ???
— Да! Все! Четыре! Тысячи! Лет!!
— С кхххеем?..хм..кх… С кем?
— С пацанами!
Богиня упала в обморок.
Леди Провидение, продолжающая следить за ними с утра, откусила половину дымящейся сигары. И меланхолично её жевала, думая о всего лишь одном уведённом из автобуса ящике виски.
— Мама дорогая, — в полной прострации произнесла Элли. Периодически глотая из склянки с нашатырным спиртом (Который принес Даль, смотавшийся в госпиталь к Двуликим и наведя порядочный шухер. Спровоцировав при этом дополнительную проверку всех больниц во всех Мирах.) и запивая нектаром.
— Чего тебе? — на автомате спросила леди Провидение, жуя третью сигару.
— Да так. К слову пришлось.
— Ну, тогда ладно, — ответила леди, подумав при этом: " Какой здоровый, нет, мощный. Да. Мощный студент пошёл".
— Ладно, Даль, — сказала богиня полностью придя в себя, — Я не буду спрашивать, что за пацаны. Потом сама всё узнаю. Я поняла, что ты далеко не убегал, а сидел в низу у Айа.
— Ну да, — печально, — Мне было тоскливо.
— Ну хоть по юбкам не бегал, — философски.
— Так, муж мой! За работу! Я кое о чем догадываюсь, но хочу сама убедиться и тебя убедить, что времени у нас практически нет. В отличие от тебя, я уверенна, что пятьсот лет, это если не край, то уже очень где-то.
— Как скажешь, душа моя, — грохнул Далий и подхватив кресло вместе с сидящей в нём женой, перенёс его во главу стола.
Перенеся комп и кресло для себя, он как и Элли углубился в изучение матрицы иномирца.
— Так, — произнесла богиня. — Рождение стираем.
— Это, что? А-а, мы кушаем. Мамкины сиськи тоже убираем. У нас и свои не хуже.
— Ясли. Садик. Школа. Ага, ага, ага. Вот!
— Музыкальное училище, по классу фортепиано. Фортепиано, Карл! Мы даже о таком и не слышали! А он играет может настраивать и знает технологию его изготовления! Абсолютный слух, абсолютная память. Его дядя скрипичный мастер, учит его работать с деревом, лаком, латунью и ещё всякой фигнёй, о чём мы, Боги, даже и не подозревали.