Незнакомка глубоко вздохнула, опустила голову и ответствовала:
— Ах, добрый дон Диего! Повесть моя печальна и, боюсь, что рассказав её вам, я поставлю вас в такое положение, при котором вы решите, что если станете помогать мне, то честь ваша будет задета.
— Ничто не может остановить меня, если помощь моя потребна даме, милая донья, — сказал дон Диего. — Доверьтесь мне и вы узнаете, как можно положиться на моё слово!
Незнакомка вздохнула ещё раз и ответила:
— Сеньор! Взгляните на моё лицо! — воскликнула незнакомка в порыве чувств и тут же пылко подняла мантилью и открыла своё лицо.
Дон Диего замер, поражённой юной красотою, открывшейся пред ним в лучах лунного света: матовая кожа с дивным румянцем, тёмные брови и ресницы, жемчужные зубы, пышные чёрные локоны — всё дышало здоровьем, молодостью и прелестью.
— Сеньор, хороша ли я?
— Вы дивны, как свежее утро, прекрасная незнакомка!
— А между тем, мне негде приклонить головы. Никто не желает дать мне приюта. С тех пор, как бесчувственная родня прогнала меня из дому из-за того, что я отказалась выходить замуж за избранного мне кабальеро, я не знаю покоя. И вот теперь я решилась покончить всё разом и окончить свои мучения в Гвадалквивире!
— Прекрасная сеньорита! Более всего желал бы я избавить вас от этой беды! — воскликнул испуганный кабальеро, протянув руки к незнакомке.
— Говорите, говорите, сеньор! Всякое ваше слово будет услышано с радостью и благодарностью, благородный дон Диего! — при этих словах, юная красавица скромно протянула дрожащую ручку и доверчиво оперлась ею на протянутую к ней правую длань сеньора.
Ободренный этим, дон Диего промолвил:
— Взгляните на меня, добрая донья! Всякий в Севилье знает меня, как блестящего кабальеро! Если вы не боитесь, то позвольте мне предложить вам приют!
— О, сеньор! Вы услаждаете мой слух своими речами! Но пристойно ли мне — девице — принять ваше предложение? Чем станете вы радовать меня, когда мы окажемся с вами так близко?
Дон Диего приосанился и, крепко сжав протянутую ему ручку, положил левую длань на эфес своей шпаги.
— Сеньорита, манера моя такова, что ни деве, ни даме не приходится скучать или жаловаться на невнимательность и пренебрежение, когда рядом с нею я. Вам не стоит бояться ничего со мною! Шпага моя не успевает прятаться в ножны, коли позволите сказать мне прямо, если того потребует удовольствие прекрасной доньи.
Незнакомка кокетливо рассмеялась и, опустив мантилью на своё лицо, ответствовала:
— Мне приятны такие речи. Молодой, красивый кавалер, чьи способности так превосходны, имеет право быть благосклонно услышан. Я, пожалуй, пойду с вами в ваш дом!
— Но как ваше имя, моя добрая красавица?
— Меня зовут Инесой, мой лукавый сеньор.
С этими словами незнакомка оперлась на руку дона Диего и он, взявши её премило под руку, с превеликой осторожностью повёл донью Инесу по тёмным улицам, аккуратно предупреждая каждый её шаг и следя, чтобы она не споткнулась и не угодила изящной ножкою в яму. Так дошли они до дома дона Диего, что располагался на углу улицы святого Иакова Компостельского. С величайшей предупредительностью вошёл дон Диего внутрь и ввёл туда красавицу.
Там встретил их Лука и воскликнул:
— Вот те на! Где ж вы были, хозяин? И кто это с вами? Э-э… Да это дамочка! Ага! Вот так номер! Вы подцепили красотку!
Говоря все это, достойный слуга то взмахивал руками, то хлопал ими себя по ляжкам, то приседал, то вертелся, одним словом, исполнял все то, что пристойно исполнить всякому слуге благородного кабальеро.
— Заткнись, болван, — воскликнул в ответ хозяин. — Эта славная сеньорита по имени донья Инеса теперь станет тут жить и будет зваться твоею хозяйкою! Скажи-ка, всё ли в порядке в моей опочивальне? Пристойно ли сеньорите моей войти в неё? Ничто не оскорбит там её взора?
— Что за притча! — воскликнул верный Лука. — Ушёл холостяком, а вернулся как будто женатым! Что же до вашего вопроса, то в опочивальне всё, как надобно и как вы велели. К тому же готов и ужин. Он хотя и простыл, но вполне съедобен, сеньор!
— Не хотите ли вы подкрепиться, дражайшая донья Инеса? — нежнейшим голосом обратился дон Диего к своей спутнице.