— О, сеньор! Ваш дар смущает меня безмерно! Для чего вы принесли всё это мне? Я вам не сестра, чтобы принимать от вас такие подарки. Отнесите всё это вашей благородной супруге, ибо такие драгоценности достойны только её!
— О, прекрасная сеньорита Елена! — ответил ей на это дон Алваро. — Красота ваша пронзила меня в самое сердце! Я не сплю и не ем, так желал бы я быть подле вас. И страсть моя такова, что ничто не может утишить и смирить её.
— Как могу я ответить вам на вашу страсть согласием, если оно оскорбительно и для моей чести, и для вашей? — спросила его девушка. — Лучше всего вам уйти отсюда, сеньор, и больше никогда не оскорблять меня подобными уверениями!
Сказав так, девушка удалилась. Дон Алваро же подумал так: «Она — девица, и оттого страсть моя так смущает её. Но я буду настойчив и она, поняв, как я люблю её, не сможет быть ко мне жестокой далее, и желание моё исполнится».
Решив так, дон Алваро продолжил свои ухаживания. Он писал ей самые трогательные письма и слагал для неё стихи и песни, трубадуры воспевали её красу днями и ночами. Благоуханные цветы каждый день падали на порог её дома, говоря о возлюбленном, сорвавшем их своею рукою. Но ничто не действовало на девушку, ибо она думала так: «Нет ничего хуже греха и бесчестья. И лучше я умру, нежели уступлю желаниям человека, который хочет погубить и меня, и себя. Так я спасу нас обоих».
Наконец, дону Алваро надоело всё это. Понял он, что добром не добьётся своего. И тогда решился он на крайнее средство и похитил сеньориту Елену из её родного дома, и привёз в один из своих замков. Там он устроил её со всей возможной роскошью и приступил к ней с такими словами:
— Теперь, прекрасная сеньорита, вы можете оставить вашу скромность и вашу робость. Здесь всё ваше. А если тут чего-то нет, но вы этого пожелаете — всё это будет тут же доставлено вам. И я весь — ваш, а вы — моя. Не отказывайте же мне, ибо страсть моя такого свойства, что ничем невозможно её остановить.
— Дон Алваро! — вскричала тогда Елена. — Что же вы намереваетесь делать? Ужели вы хотите оскорбить меня своим нечестием? Я совсем недорога вам и моё скромное положение таково, что слова мои и просьбы мои не могут быть вами услышаны. Кто я такая, чтобы просить вас хотя бы о чём-то? Я — дочь простого рыцаря, вы же — владетельный граф. И что бы я ни говорила, всё это будет ничтожно пред вашим величием и силою. Но подумайте, что же вы делаете? Разве не оскорбляете вы своей светлости тем, что привезли в свой замок девушку, которая вам не жена и не сестра? И разве ваша достопочтенная супруга не оскорблена ли уже тем, что до её слуха может донестись весть обо мне и о том, что теперь я в вашей власти?
— Я люблю вас, прекрасная Елена! — ответил ей дон Алваро. — А любовью невозможно оскорбить ничьего достоинства!
— Но я не люблю вас, сеньор! — сказала ему девушка. — А коли нет любви, то на лицо оскорбление. И вы сами только что сказали мне это!
Дон Алваро вспыхнул от этих слов, но не решился продолжить свои домогательства и покинул сеньориту Елену, приказав слугам запереть дверь её комнаты и не спускать с неё глаз.
Не раз и не два хотел дон Алваро войти в комнату к девушке, но каждый раз, лишь только подходит он к двери, до его слуха доносились молитвы, которые она беспрерывно творила в своём заточении, прося о заступничестве Святую Деву, и это останавливало его, ибо страх Божий был в нём силён.
В то же самое время к графскому двору дона Алваро прибыл новый рыцарь, дон Эстебан де Коррехо. Был он молод, красив и богат, а притом весьма благочестив. Сама королева Изабелла была его крёстной матерью. Лицо дона Эстебана было таким чистым и таким прекрасным, что всякий, глядя на него, невольно умилялся и помышлял о тех добродетелях, что украшали сего рыцаря. И вот однажды по какой-то нужде дон Эстебан отправился с доном Алваро в тот его замок, в котором граф держал в бесчестном заточении прекрасную сеньориту Елену.
Прибыв, дон Алваро отправился на крепостные стены проверять посты, дон Эстебан же должен был объехать кругом крепостной стены по наружной её стороне. И вот, стоило ему только оказаться на противоположной от ворот стороне, как услышал он тихое пение и увидел, что надо рвом возвышается башня, и в бойнице её развевается некий стяг. Дон Эстебан присмотрелся и увидел, что это не стяг, но просто красивое полотно дивного лазоревого цвета. Над полотном же сидит прекрасная девушка и, вышивая, поёт псалмы. Подивился такому обстоятельству рыцарь и, заслушавшись, не спешил трогать с места своего коня. Девушка же вдруг подняла голову и также увидела рыцаря. Она не испугалась, но прямо и просто посмотрела на него. И от этого взгляда в них обоих вспыхнула любовь. Девушка же, поняв это, отошла от окна и унесла с собою полотно. Рыцарь, пождав, не появится ли она вновь, скоро уехал, ибо дела звали его. Но, уехав, гадал: кто же была та, что пленила его сердце? Ни одного чёрного подозрения не закралось в его чистую душу и благородное сердце, а потому, едва встретил он дона Алваро, как тут же и спросил его: кто та девушка, что живёт в башне его замка?