Сам я узнал о новом ротном только после Житомира, ибо сначала моя голова была занята генералом Скоропадским, а потом чехословаками. Хорошие командиры нам всегда нужны, а такие, как Рокоссовский и Василевский, особенно.
Следом за «Путиловцем», уже перед самым рассветом, двинулся вперед и «Красный балтиец», а по дорогам пошли выгруженные в Выгоде БМП вперемешку с местными грузовиками, набитыми бойцами Красной гвардии. Развертывание операции по схеме «лавина» требует ввода в бой постоянно увеличивающего количества сил. Тогда ответная реакция противника будет все время запаздывать. Рев моторов, лязг гусениц, шутки в сторону – берегись, мы идем.
Пехотные части гайдамаков были наряжены в темно-синие шинели с серебряными буквами ГК на погонах. Конница же имела малиновые жупаны и смушковые шапки с красными шлыками. Красота. Разодетые таким вот петушиным образом, в бою гайдамаки представляли собой прекрасные мишени, чего нельзя было сказать об наших рижских ветеранах, одетых в зимний, напоминающий наш городской камуфляж из вываренного в хлорке трофейного немецкого фельдграу.
Сыграло в операции свою роль и то, что наши бойцы стреляли на поражение, и те из ряженых, кто не догадался вовремя поднять руки «в гору», гарантированно могли считать себя покойниками.
В предрассветной мгле первые стычки рассеянных по городу гайдамацких патрулей с нашими передовыми частями оказались почти незамеченными их командованием. Короткие ночные перестрелки в нынешней Одессе, говорят, и раньше были делом вполне обыденным. Никто ничего не понял до тех пор, пока в город не вошли БМП.
В то же самое время десантная рота с «Путиловца», вооруженная, кстати, добытыми на складах Юго-западного фронта автоматами Федорова и ручными пулеметами Мадсена, позаимствованными на складе эскадры боевых кораблей, взяла под надежный контроль входные стрелки, и скоро в город пошли эшелоны с резервами.
А потом… Потом что-либо делать гайдамакам и местным так называемым красногвардейцам было уже поздно. Наши части были везде. К восьми часам утра, когда наш штабной поезд прибыл на станцию Одесса-Главная, основные силы гайдамаков были блокированы у Пересыпи, а их казармы у Большого Фонтана и штаб в Английском клубе были взяты штурмом после короткого, но интенсивного обстрела из пушек БМП.
Бронированная машина с пушками калибра сто миллиметров и автоматической тридцатимиллиметровкой – это серьезный аргумент против тех, кто занял оборону даже в приспособленном для этого здании. Здесь не помогут даже пулеметы, поливающие длинными очередями из окон полуподвала и с чердака. Несколько снарядов, очередь из автоматической пушки… Артобстрел из БМП завершился ожесточенной перестрелкой и серией разрывов гранат.
Все было закончено менее чем за полчаса. Вожди гайдамаков, доктор Луценко и подполковник Поплавко были убиты, полковник Мазуренко и профессор Чеховский взяты в плен.
При захвате Английского клуба в полном составе был разоружен и задержан студенческо-гимназический отряд националистов «Одесская Сичь». Нет, мы не собирались расстреливать этих «юношей со взором горящим», но в классы и аудитории они уже не вернутся никогда. На нашем севере есть много работы. Надо строить железную дорогу, новые города, лес пилить и уголь на том же Шпицбергене добывать. Пусть горячие хлопцы немного остудят свой пыл за Полярным кругом. Да и остальным пленным, после тщательной сортировки, тоже будут предложены туры по всей Руси великой. Мест, где нужно ударно трудиться во благо народа, у нас найдется много.
К десяти часам утра вялая перестрелка в городе продолжалась только где-то у Сортировки. На нашу сторону перешли стоявший на станции Одесса-Товарная броневагон «Заамурец» и Одесское военное училище. Остальные же воинские части и стоящие в порту корабли объявили о своем нейтралитете.
Первая часть дела была сделана. Организационные структуры националистов были разгромлены, а город, охваченный сетью патрулей, оказался под полным нашим контролем. Осталось разобраться с Румчеродом и местными «революционерами». Этот вопрос товарищ Фрунзе взял на себя. День обещал быть интересным…
7 декабря (24 ноября) 1917 года, утро. Одесса. Итальянский бульвар, здание ОВУ
Генерал-лейтенант Леонтович Евгений Александрович
Да-с, дожил я до пятидесяти пяти лет, почитай всю жизнь отдал службе царю и Отечеству, и вот оно… На старости сподобился узреть конец света и гибель всего, что было для меня свято. А что еще остается делать, если страна, любимая и Богом хранимая, еще вчера бывшая для вас раем земным, превращается в ад? Кругом хаос, беззаконие и какие-то мерзкие богопротивные хари, как у Николая Васильевича Гоголя в повести «Вий».