— Вот, получай. Приказ тебе от Совнаркома. — Он подал мне телеграмму.
«Совет Народных Комиссаров предлагает всем Советам Р. С. и Кр. депутатов озаботиться скорейшей посылкой своих комиссаров во все местные конторы и отделения Госбанка. Посланные комиссары имеют контрольные права. Им предлагается неукоснительно следить за деятельностью контор и отделений и беспрекословно исполнять распоряжения главного комиссара Государственного банка, сообщая ему о всех неправильностях и затруднениях комиссаров. Предписывается особенно внимательно следить за правильностью распределения имеющихся в кассах местных учреждений Государственного банка денежных знаков и не давать управляющим требовать подкреплений с большим запасом».
— Ну, как? — спросил Суханов.
— Это, знаете, новая задача... Придется все переделывать сначала.
Опять собрались. Два дня просидели над разработкой положения, наметили кандидатов в комиссары в банк, в казначейство, в сберкассы. Главным комиссаром в банк решили назначить Степанова-Бродского. Все это внесли на рассмотрение Исполнительного Комитета. Исполком утвердил их без изменений и отпустил на организацию Совета рабочего контроля 300 рублей. Это был первый бюджет нашего нового учреждения.
Созвали первое заседание Совета рабочего контроля. Еще раз мы просмотрели разработанное и утвержденное Исполнительным Комитетом положение. Представители предприятий внесли практические дополнения, положение было окончательно отредактировано и легло в основу деятельности Совета рабочего контроля.
Комиссии рабочего контроля приступили к работе. Началось осуществление диктатуры рабочего класса на практике.
Степанов-Бродский с мандатом Владивостокского Совета явился в Госбанк и издал приказ о вступлении в исполнение своих обязанностей. Охрана банка была усилена Красной гвардией.
Под влиянием меньшевиков и эсеров чиновники банка заявили протест против появления комиссара и потребовали его отзыва, угрожая в противном случае забастовкой.
Я обратился в Центральное Бюро профсоюзов с просьбой созвать собрание банковских служащих. На собрании я сделал подробный доклад о целях и задачах рабочего контроля, резко критически охарактеризовал позицию высших служащих банка. Низшие служащие выступали за рабочий контроль, средние колебались.
После обсуждения было принято решение, в котором говорилось, что «в случае попытки контрреволюционного чиновничества провести в жизнь политическую забастовку во всех правительственных учреждениях Владивостока, в забастовке участия не принимать. Назначение Советом комиссара в банк признать необходимым и нужным».
Благодаря энергичным мерам, принятым нами, поддержке низших и средних служащих банка забастовка была предотвращена. Атака контрреволюции была отбита. Комиссар приступил к работе.
Управляющие предприятиями, как и следовало ожидать, категорически отказались признавать комиссии рабочего контроля и не допустили их ни к договорам, ни к другим делам.
Что делать?
— Я вам говорил, что с директорами нам придется столкнуться, — напомнил мне бухгалтер Григорьев, — упрутся они. Только не надо волноваться, выждать надо. Когда они придут в банк с ассигновками, мы их тут и прижмем. Без санкций рабочего контроля ни копейки не дадим.
Эта мысль показалась гениальной. Мы воспрянули духом.
Звонок телефона. Голос Степанова-Бродского.
— Вкладчики осаждают. Требуют выдачи вкладов. Собралось человек триста. Как быть?
— Прекрати выдачу.
— Угрожают разнести.
— Посылай их ко мне. Без моего разрешения ни одного рубля не давай.
Через несколько минут приемная Совета наполнилась шумом. Разношерстная толпа волновалась, ругалась и жужжала, как встревоженный улей.
В кабинет набилось человек тридцать — сытых, полных злобы и страха, с горящими глазами, в распахнутых шубах и пальто, со сдвинутыми на затылок шляпами и котелками.
— По какому праву нам не выдают наших вкладов?.. Кто вы такие, чтобы захватывать наши кровные деньги?
— Снимите шляпы, — приказал я строго.
Головы мигом обнажились, но шум не прекратился.
— Что там шляпы? Деньги наши гибнут. Понимаете... наши деньги. Комиссар не отдает мои деньги! — наступал на меня какой-то толстяк.
— А вы не волнуйтесь, — попробовал я успокоить расходившегося вкладчика.
— Как нам не волноваться, — зашумели все. — Уберите вашего комиссара! Зачем нам ваш комиссар. Над нашими деньгами мы хозяева!
— Вот что, граждане. Я сегодня разберусь, почему вам комиссар деньги не выдает. А завтра к 10 часам приходите сюда.