Как видно из Таблицы 1, у всех трёх авторов преобладают классические формы, но показатели отличаются. У Окуджавы классический стих составляет 85,6 %, а неклассический — 14,4 %. У Высоцкого доля классических форм выше — 88 %, а НКЛ занимает 12 %. А у Галича процент КЛ снижается до 70,5 %, и более востребованными оказываются НКЛ — 29,5 %. Во второй половине XX века, по данным М. Л. Гаспарова, преобладала силлабо-тоника[207]. Тем не менее, согласно результатам исследования Е. Озмителя и Т. Гвоздиковской, в поэзии данного периода НКЛ используются с различной степенью интенсивности: от 2 % у Дудина до 83,4 % у Р. Рождественского[208]. На общем фоне стихосложения Окуджава, Высоцкий и Галич выглядят поэтами, в целом отражающими тенденции своей эпохи, поскольку у них преобладает классический стих и разрабатываются неклассические формы. Однако у трёх представителей авторской песни показатель НКЛ выше, чем у многих поэтов-современников. А Галич гораздо в большей мере, чем Окуджава и Высоцкий, оказывается приверженцем неклассического стиха. Таким образом, обращение к НКЛ можно интерпретировать как одну из стиховых примет авторской песни, а степень интенсивности использования неклассических размеров трактовать как проявление индивидуального стиля в жанровом.
Рассмотрим метрический репертуар трёх авторов. При формально-статистическом анализе у Окуджавы насчитывается 43 размера (не считая различных модификаций разностопных и вольных форм), у Высоцкого — 36, у Галича — 23. Для сравнения укажем, что при аналогичном подходе, по данным М. Ю. Лотмана и С. А. Шахвердова, у Пушкина — 29 размеров[209]. Таким образом, Галич оперирует меньшим набором стиховых форм, в арсенале Высоцкого — гораздо более широкая и разнообразная метрическая палитра, а репертуар Окуджавы настолько богат, что (как будет показано ниже в ходе детального анализа метрических групп) представляет собой своего рода «стиховую энциклопедию» разноплановых размеров. Статистические данные по метрическому репертуару приведены в Таблице 2.
Как видно из Таблицы 2, лидерами метрического репертуара у Окуджавы и у Высоцкого оказываются ямбы (соответственно 32,7 % и 20 %). У Галича — картина иная: ямбы составляют 11 % и перемещаются на второе место, а преобладают неклассические дольники (12,6 %). Контекст классической поэзии показывает, что Окуджава и Высоцкий отражают закономерности общей стиховой культуры, в которой с середины XVIII в. и вплоть до наших дней ямбы являются основой метрического репертуара. Согласно данным стиховедов, в советский период ямбы занимают в среднем 50 %. У представителей авторской песни, в сравнении с «книжной» поэзией, этот показатель снижается. Наличие разных лидеров метрического репертуара демонстрирует индивидуальные предпочтения представителей жанра: Окуджава и Высоцкий оказываются более классическими поэтами, а Галич с его дольниковой ориентацией — поэтом XX века.
Второе место по частотности употребления у Окуджавы занимают 3-сложные размеры — 28 %, на третьем месте находятся хореи — 19,6 %. У Высоцкого также 3-сложники занимают второе место — 12,8 %, за ними следуют хореи — 11,3 %. И у Галича тоже 3-сложники (11 %) обгоняют хореи (8,7 %). Такое соотношение необычно для русской поэзии, поскольку и в эпоху Пушкина, и даже в эпоху Некрасова (с которого, как принято считать, начинается активное освоение 3-сложных размеров), и у многих поэтов XX века сохраняется классическая последовательность: на первом месте — ямбы, на втором — хореи, на третьем — 3-сложники.
Табл. 2
Метрический репертуар
(данные в процентах от общего количества текстов)
На этом фоне представители авторской песни оказываются поэтами 3-сложниковыми. Особенно это касается Окуджавы, у которого 3-сложные размеры дают очень высокий процент. Пристрастие к этим стиховым формам, с одной стороны, может свидетельствовать о влиянии на авторов некрасовского стиха, с другой стороны — обусловлено песенной природой их поэзии, поскольку 3-сложники генетически связаны с музыкальными жанрами. По данным К. Д. Вишневского, в XVIII веке 74,5 % произведений, написанных 3-сложными размерами, были так или иначе связаны с музыкой (это арии, куплеты, дуэты, трио, хоры волшебных и комических опер, драм, балетов, кантат, прологов и т. п.). Кроме того, 3-сложники «…охотно употреблялись в песнях и романсах»[210]. Как показывает исследование Дж. Смита, традиция употребления 3-сложников в музыкальных жанрах сохраняется в песенной поэзии последующих эпох[211]. Отметим, что связь 3-сложных размеров с музыкальными жанрами обнаруживается и у Окуджавы, и у Высоцкого, и у Галича, причём, во многих случаях указание на жанр выносится в название (ср.: «Песенка Льва Разгона», «Песенка о моей душе», «Песенка о Моцарте» Окуджавы и «Песня о времени», «Городской романс» Высоцкого; «Русские плачи», «Старательский вальсок» Галича). Таким образом, высокий показатель 3-сложников является специфической стиховой приметой авторской песни.
207
208
209
210