Когда Галич вернулся в Мюнхен на работу, он в своей еженедельной передаче поделился со слушателями «РС» своими впечатлениями об Америке, в частности, он высоко отозвался о моих переводах его песен на английский язык. Он также давал концерты в Европе, а осенью 1975 года совершил первую поездку в Израиль, где его представитель организовал несколько выступлений в Тель-Авиве и других городах. По счастливой случайности, мы с Глорией были в Иерусалиме в тот день, когда Галич должен был прилететь из Европы. Мы бросились в аэропорт Бен Гурион, чтобы встретить его сразу после таможенных формальностей. Он изумлённо посмотрел на нас и мог только выговорить: «No problem!». Это был наш пароль во время его пребывания в Вашингтоне, означавший, что всё можно устроить, и даже в полночь достать бутылку виски в отеле.
Галич был явно тронут израильским приёмом. Фамилию Гинзбург он поменял, ещё работая молодым актёром у Станиславского. И хотя позже он перешёл в православие, он всегда чувствовал свои еврейские корни. Его первое выступление проходило в концертном зале Манна[16]в Тель-Авиве. Зал был переполнен выходцами из Советского Союза, которые много раз вызывали его на «бис». Он боялся упрёков со стороны еврейских эмигрантов за переход в другую веру, но приняли его очень тепло: его сатирические песни о советской жизни вызвали всеобщий восторг, так же как и серьёзные песни о Холокосте, антисемитизме и Шестидневной войне.
Мы катались по городу с Галичем во взятом напрокат автомобиле, и Глория пела с ним песни на идиш, которые он помнил с детства. Были мы с ним и на встрече со старыми московскими друзьями, выехавшими недавно, Женей и Жанной Левич, сыном и невесткой Вениамина Левича[17], уважаемого во всём мире физика, который в то время ещё был «отказником»: советские власти не выпускали его из страны. Вместе с ними мы навестили Наталью Михоэлс[18] — дочь великого еврейского актёра и руководителя Московского государственного еврейского театра Соломона Михоэлса, прославившегося исполнением роли короля Лира и убитого в 1948 году по приказу Сталина[19]. (Впоследствии «РС» подготовило несколько передач о Михоэлсе для нашей еврейской программы. Мы передали редкую запись исполнения им на идиш роли Тевье-молочника из известного рассказа Шолома-Алейхема. В Америке эта вещь на сцене и экране известна под названием «Скрипач на крыше».)
Нас с Глорией тепло встретили в их кругу, и у нас была возможность окунуться в атмосферу жизни русской интеллигенции, оценить её песни и шутки. Их эмигрантская радость жизни была оттенена ностальгией по Москве, что прекрасно передал Саша в песне «Когда я вернусь». На самом деле, он написал эту песню ещё до отъезда из Москвы, потому что, как он говорил в одной из передач, «самая распространённая болезнь эмигрантов — ностальгия, вот я и решил заранее “разностальгироваться”[20], чтобы потом не переживать в эмиграции».
Тогда мы видели его в последний раз. Из Мюнхена он перебрался в Париж, но продолжал свои беседы на «РС» вплоть до внезапной смерти в декабре 1977 года. Его жена Аня нашла его полуживым возле радиоаппаратуры с сильно обожжёнными руками. По-видимому, его ударило током, когда он настраивал новую стереосистему, не зная, что она под напряжением. Подозревая покушение, полиция завела дело, но удовлетворилась версией о несчастном случае. Аня позже вспоминала: «Саша давно мечтал о какой-то особенной системе “Грюндиг”. Когда её привезли к нам, рабочие сказали, что подключать её придёт завтра специалист. Я ушла в магазин, а Саша стал что-то соединять, взялся за батарею отопления, его пронзило током — словом, когда я вернулась, он лежал без сознания, но живой. Я бросилась звонить, но дело решали минуты, и, пока приехали врачи, Саша умер у меня на руках»[21].
Советская пресса, как и следовало ожидать, возложила всю вину на ЦРУ, но многие, как в СССР, так и на Западе, обвиняли КГБ, считая, что это было карой за его работу на «Радио Свобода». И до сих пор, когда я говорю с эмигрантами о смерти Галича, они уверяют меня, что это не случайная смерть. Даже Андрей Сахаров в своих воспоминаниях пишет, что у него нет стопроцентной уверенности, что это была естественная смерть. В доказательство он приводит письмо, которое Сашина мама получила приблизительно за год до его смерти и, крайне напуганная, приехала показать Сахарову. В конверте был листок из календаря, на котором было напечатано: «Принято решение убить вашего сына Александра». Он пытался её успокоить, доказывая, что если бы его решили убить, они бы сделали это без предупреждения. Всё же Сахаров сказал: «Но на самом деле в хитроумной практике КГБ бывает и такое, так что всё возможно»[22].
17
Вениамин Григорьевич Левич (1917–1987) — физик-теоретик, специалист по физической химии, член-корреспондент Академии наук СССР (1958), автор трудов по физико-химической гидродинамике. В 1978 г. эмигрировал в Израиль, умер в США.
18
Вовси-Михоэлс Наталья Соломоновна (1921–2014) — театровед, автор книги «Мой отец Соломон Михоэлс» (1997); жена композитора М. Вайнберга.
19
Через 50 лет после гибели Москва воздала Михоэлсу почести. См.: New York Times. 1998.14 янв.
20
Судя по сохранившимся магнитофонным записям, Галич обычно пользовался словами «отностальгировать заранее».
21
См.: Заклинание Добра и Зла (М.: Прогресс, 1992. С. 293). 500-страничная книга составлена из статей и воспоминаний друзей, перемежаемых его прозой и стихами. Составитель Нина Крейтнер, падчерица Валерия Гинзбурга — брата Галича и известного кинематографиста. Крейтнер собрала также песни Галича для записи на фирме «Мелодия». Она проделала неутомимую работу по сохранению памяти и наследия Галича.