— Это не мой человек. И он весь вторичен, весь под кого-то. Стихи вторичны, музыка — под Высоцкого.
— Как вы себя в США чувствуете?
— Сейчас простужен. Кашляю. А выхожу на сцену — кашлять перестаю. Мне сказали, что организм под страхом, под напряжением вырабатывает адреналин. Вот бы с собой возить всюду бутылочку адреналина…
— Как вы относитесь к правительству России? Говорят, поэт, художник должен быть в противостоянии власти?
— Я не диссидент и никогда им не был. Я не думаю, что я обязан противостоять любой власти. Есть воля и свобода. В России не знают, что такое свобода, представляют её себе волей, то есть «делай, что хочешь». А свобода — это делай, что хочешь, но не в у щ е р б д р у г и м. Так вот, если власть не преступна, так зачем и почему ей противостоять? Нынешней власти помогать нужно по мере сил. Ельцин — не бандит, и мне он симпатичен. Я вхожу в группу при правительстве, которая рассматривает меры наказания за тяжкие преступления. Это же ужас — 98 % убийств в России совершается по пьянке!.. Кроме меня, в эту группу входят те, кого провозгласили, что ли, «совестью народа» — известные твёрдой моральной позицией люди. Мы должны утверждать смертные приговоры. Я год был отравлен тем, что поступало к нам, ужасом этим. Теперь привык. Человек ко всему привыкает. Выработался иммунитет. Я горжусь тем, что мы вводим сейчас альтернативную меру — пожизненное заключение. В некоторых случаях это уже удалось применить.
— Вы говорили о вашей ненависти к войне. Вы — пацифист?
— Да нет… Если придут насиловать, избивать моего ребёнка, я ведь по роже дам! Так что, если я и пацифист, то не абсолютный.
— Как случилось, что вы участвовали в серии «Пламенные революционеры»?
— Соблазнился большим гонораром. После ХХ-го съезда, в пятьдесят седьмом я вступил в партию, ещё верил, что они исправятся, переменятся… Через два года понял — не туда вступил… За «Пламенных революционеров» хорошо платили. Я пришёл в издательство, посмотрел список «пламенных» и… никто меня из списка не воспламенил. Я тогда предложил им того, кого в списках не было — Пестеля. Засел в архивах. Чем больше я о нём читал, тем больше он мне разонравли-вался. Тогда я придумал «Бедного Авросимова» — его записи. Так была написана та проза.
— Как вы относитесь к Паустовскому?
— С благодарностью. Он первый опубликовал мою повесть «Будь здоров, школяр» в «Тарусских страницах». Потом ему за эту публикацию досталось…
— Ваше отношение к Евтушенко?
— Он создал поэтическую эпоху шестидесятых годов. Он человек очень талантливый, с большими недостатками, но и с большими достоинствами. И глупостей он натворил много, и добра… Я в пятьдесят девятом году работал в издательстве. Пришёл Женя. Я ему дал посмотреть папочку с моими стихами. Через три дня — звонок. Моя первая книжка стихов в наборе! Он, ничего мне не сказав, пробил это дело. Может быть, он не большой мыслитель… Между прочим, он — первый защитник бедствующих поэтов…
…На прощанье я вам расскажу одну маленькую советскую историю. Я написал песню о «Лёньке Королёве». Вызывают меня в комитет комсомола. «Вы о Королёве не пойте». Почему? «И некому оплакать его жизнь». «А как же комсомол, профсоюзы… Вы неправильно ориентируете нашу молодёжь!» А через пару лет зовут разбираться с моей песней «О дураках». «Вы её не пойте. Кто это у вас дураки? Вы вот пойте хорошие свои песни… Ну, того же “Лёньку Королёва”…»
…В запись вечера Окуджавы, боюсь, проникли некоторые моменты разговора, который продолжался уже после его выступления. Помню, искусствовед Соломон Волков сказал, что Окуджава помогал нам там, в СССР, выжить одним своим присутствием в культуре.
В киноинтервью Рязанов спрашивает Окуджаву:
— Булат, вот если б у тебя был миллион долларов, ты бы что с ним сделал? Ну, помечтай…
Окуджава очевидно растерян. Мечтает:
— Ну, я бы новые «Жигули» купил.
— Да зачем же тебе с миллионом «Жигули»? Может, «Мерседес»?
— Нет. Это нескромно, «Мерседес»… Я хорошие бы «Жигули» купил. Я к «Жигулям» привык.
— А что с остальными долларами бы сделал?
Окуджава нерешительно:
— Ну… я бы дом у моря купил.
— У какого моря?
— У тёплого. И раз в год туда бы приезжал на месяц с семьёй… так… отдохнуть…[59]
Вот так бы распорядился Булат Шалвович Окуджава миллионом, которого у него нет. Дай Бог, больше таких чистых людей России!
59
Полный текст цитируемой беседы см.: Окуджава Б. «Я легкомысленный грузин!» [1994 / Беседовал] Э. Рязанов // Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 10. М.: Булат, 2013. С. 189–203