— А на чьей стороне ты дрался? — поинтересовалась я. — Ты же и за наших, и за ваших? И студент и гном в одном лице.
— А я пару минут подождал, пока драка студенты против гномов не превратилась в драку «все против всех». Фонбеки должны быть довольны — знатное развлечение получилось. Только помещение цирка разнесли в клочья.
— Вы чего сидите? — спросил подошедший Трохим. — Ола, почти всех твоих друзей поймали, можешь слезать.
— Она не может, — сказал полугном. — Тебя ждем, чтобы ты ее снял.
— Я что вам, скалолаз-ударник?
— Ты мой спаситель! — я придала голосу трагичности примадонны театральной постановки.
Трохим обошел вокруг склепа, подумал и сказал:
— Бросай сюда свою юбку.
— Зачем? — испугалась я.
— За шкафом. Бросай!
Я с тяжелым вздохом рассталась с любимым предметом одежды. Трохим и Отто растянули юбку и скомандовали:
— Прыгай!
Юбку было жалко, но себя было жальче еще больше, поэтому я прыгнула. Под моим весом ткань затрещала и порвалась, но все обошлось благополучно.
— Пошли Иргу из могилы вытаскивать, — сказала я, обматываясь несчастным куском материи.
— Ола, мне тебя искренне жаль, но может, пусть он там лежит? Будешь цветочки иногда приносить, оградкой обнесешь…
— Он живой еще, — сказал Отто.
— Ух, ты! — восхитился Трохим. — У вас там было романтичное свидание? А это мысль!
— Там неудобно, — поделилась я своими впечатлениями. — Тесно.
— Зато как запомнится!
Мы подошли к месту нашего заключения. Ирга сидел в той же позе, в какой я его оставила, и не отзывался. Мое сердце замерло на минуту, а потом застучало, как бешеное. Неужели мы опоздали? Неужели Лойд сначала его убил, а потом уже погнался за мной?
— Ирга! — закричала я и спрыгнула в могилу. — Ирга!!!
Я тормошила возлюбленного за плечи, пока он не застонал и не открыл глаза.
— Ола, — прошептал он. — Дай мне спокойно умереть.
— Обойдешься, — сказала я, начиная плакать. — Я тебя сначала вылечу, а потом сама убью. Долго и мучительно.
Мы извлекли слабо трепыхающегося Иргу из могилы и потащили к целителям. Всю дорогу от пережитого я плакала, пока у меня не началась истерика. Когда мы вошли в Дом Исцеления и положили Иргу на кушетку, Трохим с садистской улыбочкой залепил мне такую пощечину, что в моей голове зашумело, а потом быстро прояснилось.
— Не люблю, когда девушки воют, — объяснил мой друг, поймав мой злобный взгляд.
— Это я еще не начинала выть, — предупредила я, потирая щеку. — Мог бы и воды попросить у целителей, а не бить.
— Так быстрее, — пожал плечами Трохим.
Целители унесли стонавшего Иргу, а мы пошли к отделению городской стражи давать показания.
Лойд сотоварищи сидели за силовым Щитом.
— Они хотели убить меня и моего жениха, — сообщила я Дежурному магу под Заклятьем Правды. — Ни я, ни мой жених не причиняли им вреда, способного вызвать желание нас умертвить.
— Хорошо, — сказал маг, снимая с меня заклятье.
— А что им за это будет? — спросила я, пока Отто и Трохим давали свидетельские показания.
— На рудники отправят, — равнодушно сказал охраняющий злодеев страж.
— Я не хочу на рудники! — завопил Лойд.
— А нечего было на мои ноги бесплатно пялиться. И на все остальное, что тебе там снизу видно было, — злорадно сказала я.
— Сука, — с чувством сказал Лойд. — А я тебе еще совместное будущее предлагал!
— У сук с козлами не бывает совместного будущего, — просветила я его в зоологии. — И вообще, жадность — это плохо.
— На себя посмотри, — буркнул Лойд.
— Я не жадная, — сказала я с некоторым сомнением и вышла на улицу, раздумывая над свойствами своей натуры.
Когда мы шли назад, Трохим спросил:
— А как ты воешь?
— Что? — удивилась я, вырванная из своих мыслей.
— Ты сказала в Доме Исцеления, что ты еще не начинала выть. Так как ты воешь?
— А! — обрадовалась я поводу выплеснуть переживания. — Сейчас покажу!
— Не надо! — испугался полугном, но я его уже не слушала.
— Аааа-ууууууу-оооооо-ууууу, — завыла я от души.
— Хватит! — заорал Трохим, зажимая уши.
Я отбежала от него подальше и продолжала завывать, пока из ближайшего дома на меня не попытались выплеснуть какую-то гадость. Помои на меня не попали, но настроение ухудшили.
— Надо же! — удивилась я. — Люди еще спят?! Утро на дворе!
— Утро, — проворчал полугном, — когда я пытаюсь тебя в это время разбудить, ты пинаешься и заявляешь, что еще ночь. Ты сейчас к Ирге? Ну, а мы — спать.
Я пришла в Дом Исцеления, чувствуя, как слипаются глаза. Целитель, укоризненно поцокал языком, не ободряя моего рвано-грязного внешнего вида, но в палату к Ирге проводил. Некромант спокойно спал. Я свернулась клубочком в кресле для посетителей и заснула.
Проснулась я от ломоты во всем теле. Все-таки, спать в кресле — это не на кровати. В могиле и то было лучше — там хоть распрямиться место было. Смачно потягиваясь, я услышала голос.
— А как же не спать возле кровати умирающего любимого, проливая горькие слезы?
— Горькие слезы я уже пролила, ты все пропустил, — ответила я, рассматривая Иргу. — Выглядишь ты лучше, чем вчера.
— А вот ты — хуже, — честно признался некромант.
— Я бы могла выглядеть, как картинка, — сказала я. — Да вот только пожертвовала душем и переменой одежды на то, чтобы сидеть тут, караулить твое дыхание.
— Так уж и караулить. Я уже час не сплю, целитель уже несколько раз заходил, а ты все спала!
— Ну ты же дышал, — возразила я, пытаясь расчесать пятерней волосы. — Значит, смысла просыпаться и кричать «Помогите, скопытился» не было. Ладно, уговорил. Я пошла приводить себя в человеческий вид.
— Ты и сейчас выглядишь вполне по-человечески, — попытался меня удержать Ирга.
— Нет уж, я выгляжу, как зомби. Полночи в могиле, полночи — на склепе. Ты не мог себе другую профессию выбрать? Например, садовника! Я бы тогда полночи на цветах провела.
— Это я тебе и так могу устроить, — сказал Ирга.
— Сначала выздоровей. А потом видно будет.
Я плелась по городу, размышляя о том, что ярмарка для меня выдалась совсем не такой уж и веселой.
— Милочка, — вдруг обратился ко мне молодой, ухоженный парень.
Я постаралась ему лучезарно улыбнуться — не каждый день ко мне обращались на улице такие симпатяги!
— Нельзя же себя так запускать! — сказала парень, протягивая мне монетку. — На, пойдите в общественную баню, поешьте нормально, купите себе приличную юбку.
— Засунь себе эту деньгу знаешь куда! — возмутилась я. Он что, принял меня за нищенку? — Да у меня денег больше, чем у тебя! Впрочем, нет! Давай сюда. Пригодится.
Парень захлопал глазами, а я выхватила у него из рук медяк и быстрым шагом удалилась в ближайшую подворотню — вдруг передумает.
«Наверное, я все-таки жадная» — сделала я неутешительный вывод, опуская медячок в свой кошель, полный денег. Вчера мне свои сбережения так и не удалось потратить, я только ходила и присматривалась к товарам.
Приведя себя в приличный вид, я бодро зашагала на ярмарку — успокаивать расшатанные ночным происшествием нервы.
Через несколько рядов и всего пять покупок обнаружилось, что мой кошелек сперли. Мой любимый, заговоренный от воровства, кошелек! Видимо, воры тоже времени не теряли и обзавелись всякими антимагическими штучками.
На проклятой ярмарке мне явно было больше нечего делать. Постанывая от жалости к самой себе, я поплелась в Дом Исцеления. Там я застала душераздирающую сцену — Илисса громко рыдала у постели Ирги.
— Это я виновата… Я… Из-за меня тебя чуть не убили!
— Меня тоже, — сказала я, обиженная невниманием к своей особе и решая, что две рыдающие девушки у кровати одного парня — это перебор. — И это я, между прочим, спасла твоего братца от смерти!
— Ола! — обернулась ко мне Илисса. — Ола, откажись от своих показаний!