— Мой артефакт сдох, теперь твоя очередь воевать, — предупредила я.
Отто кивнул и вооружился палкой покрепче.
— Зачем?
— Когда оба артефакта разрядятся, будем отбиваться подручными средствами!
— Палка будет мешать убегать, — высказала я свое мнение.
— Палка меньше секиры, а я с секирой хорошо бегаю, — возразил Отто.
Мы шли за стрелкой, настороженно оглядываясь по сторонам, но все равно появление двух сразу умертвий стало для нас сюрпризом. Откинув артефакт, полугном с воинственным криком кинулся на нежить, размахивая палкой. От удивления у меня отвисла челюсть, я на мгновение замерла, потом подобрала артефакт и кинулась на помощь.
— Ты что, озверел? — спросила я лучшего друга, когда мы бежали подальше от недвижимых умертвий.
— Да я как-то с перепугу забыл об артефакте, — признался Отто. — В руках что-то есть и вперед!!! Тем более ты сказала — бородой вперед…
— Всегда знала, что у мужчин инстинкты над разумом преобладают, — сделала я вывод. — Палку в руки, колбасу в зубы, женщину в… эээ… ну, в общем и все, что вам для счастья надо.
— Но-но! Кто бы говорил! А у кого при виде шоколада мозги отключаются?
— Если они отключаются, значит там есть чему отключаться! — с достоинством ответила я. — Давай быстрее отсюда выбираться, а то все наши покойнички уже ожили и идут по следу.
Почти перед самым выходом я споткнулась и кубарем полетела в овражек, уронив по дороге артефакты и раздавив почти в труху спокойно сидящего там костяка.
— Я же тебе говорил — надо хорошо кушать, — прокомментировал Отто, наблюдая как я отряхиваю с себя остатки костей. — Была бы ты еще тяжелее, не цеплялась бы за твою косу сейчас чья-то рука.
Я взвизгнула и упала на спину. Раздался хруст.
— А теперь?
— Сойдет, — сказал Отто, подозрительно хихикая. Я решила поберечь свои нервы и не спрашивать, что там его так рассмешило.
Пока мы искали артефакты — возвращаться без них нельзя — мне покоя не давал шум и треск, раздающийся в лесу.
— Они идут за нами! — прошептала я.
— А нечего было артефекты терять, — сказал Отто. — Есть оба! Бежим отсюда.
Запыхавшиеся и мокрые, мы вывалились из леса и домчались до спасительной черты, отделявшей полигон от спокойного и мирного мира.
— Да-а-а-а, — сказала комиссия, глядя на нас.
— Вы задержались, — строго сказал Беф.
— Это я виновата, я в овраг упала и артефакты потеряла, — повинилась я.
— Под ноги смотреть надо, — Наставник заглянул в ведомость и посветлел. — Все, идите приводите себя в порядок, про результаты вам сообщат.
Мы побрели в зрительским лавкам немного отдышаться.
— Ола, это что, новая мода, — спросил, хихикая, Вас.
— Какая?
— Носить заколку в виде костлявой кисти.
Я перекинула на грудь косу и увидела, что ее кончик крепко сжимают пальцы костяка, раздавленного мной в овраге.
— Да, это мода под стать моему любимому некроманту, — ответила я, испепеляя Отто взглядом. — Чтобы не сильно от него отличаться.
— А-а-а-а, — протянул Вас. — Муж и жена — два сапога пара.
— Вот именно, — подтвердил Ирга, обнимая меня сзади. Я оперлась об него, чувствуя, что ноги меня не держат. — Пойдем домой, милая.
Я погрозила Отто кулаком и поплелась к общежитию.
— Напомни, — сказал Ирга, избавляя мои волосы от «украшения», — когда я ходил с рабочим материалом по улицам?
— В смысле?
— Ну ты же сказала: под стать некроманту.
Я махнула рукой, не желая разговаривать.
— Я уменьшил агрессивность ваших экзаменационных мертвяков, — сказал Ирга. — Мне за это будет благодарность?
— Живая и целая любимая, — буркнула я, — вот тебе благодарность. Разве этого мало.
— Я был бы рад, если бы у кое-кого хоть чуть-чуть плохого настроения поуменьшилось, — некромант ласково обнял меня и поцеловал в нос.
Вечером мы собрались в «Больше пей!» отметить наши отличные оценки и восстановить нервную систему после таких потрясений.
— Хочешь сухариков? — спросил Отто, который, заглаживая свою вину, был предупредительным и внимательным.
Я кинула сухарик в рот, захрустела им и тут же выплюнула.
— Что, не свежие?
— Нет, они хрустят как тот костяк, тьфу!
— Ребята! — ворвавшегося в кабак Трохима распирало от новостей. — Вы знаете, что Блондина убить хотели?
— Да уж, в курсе.
— А, вы не знаете, кто его убить хотел!
— И кто же?
— Владелец «Эльфийской стрелки». Блондин к его дочери в спальню залез, хотел совратить, а тут папаша некстати!
— А что ж он ему яд такой некачественный дал? И почему сразу не пришиб?
— Руки марать не хотел, он же эльф. А яд качественный, только он не знал, что Блондин к ядам, как и каждый аристократ-человек, приучен с детства. У эльфов так не принято.
— Откуда ты знаешь все это?
— А, Мариниэль, та самая несовращенная, в городское управление с провиной пришла, а у меня у стражников есть знакомый, вместе пили. Он мне все за бутылку самогона и рассказал. Оказывается, строгий папаша бедной эльфийке вообще жизни не давал, она сама Блондина пригласила, теперь сидит у его постели в Доме Исцеления, ждет, когда выздоровеет, чтобы продолжить начатое. Теперь с вас пиво!
Мы с Отто немного поторговались взглядами, полугном проиграл и пошел к барной стойке.
— А еще ходят слухи, что ты от Ирги беременная! — поделился Трохим.
Я подавилась пивом. Это что за новость и откуда у нее ноги растут?
— Народ уже ставки делает, кто у вас будет — мальчик или девочка, — сказал друг, хлопая меня по спине. — Ты правда беременная?
— Нет!! — завопила я в ужасе.
— Ну-ну, — заботливо обнял меня Трохим, — тебе нельзя сейчас волноваться!
— Убью, — прошипела я.
— Что, утешаешь мою беременную любимую? — ну конечно, без Ирги не могло обойтись. — Которую я, узнав новость, жестоко избил?
Некромант сел на соседний стул и уставился на меня сердитым взглядом.
— Ирга, клянусь тебе всем, чем угодно! Я тут не при чем! Я не знаю, что это за слухи!
И тут до меня дошло! Пробиваясь через толпу студентов к новому приказу по Университету, я, для ускорения процесса, кричала «пропустите беременную! Пропустите инвалида!». А что еще нужно сплетникам, чтобы раздуть новость века?
Ирга отследил на моем лице отразившиеся на нем мысли и сказал:
— Я так и думал, что это ты слухи распускаешь. Тебе так ребенка хочется?
При мысли о ребенке я вздрогнула. При наличии в доме такого количества младших сестер, за которыми приходится стирать пеленки, убирать, мыть и чинить, к младенцам перестаешь относиться с трепетом и восхищением.
— Я не хочу ребенка, Ирга! Это все — одно большое недоразумение. Скажи ему, Отто!
Полугном поставил пиво на стол и подтвердил:
— Конечно, зачем ей ребенок? Нам еще целый год учиться. Но если тебе хочется потренироваться в самом процессе, то забирай ее.
Ирга поднялся со стула с тяжелым вздохом:
— Мне на работу надо, а так я бы с удовольствием.
— Может быть, вам дать пару советов? — нахально влез Трохим. — Чтобы процесс тренировки лучше проходил.
— Не надо, мы как-нибудь сами, — улыбнулась я, подавляя желание огреть кружкой каждого из парней. — У меня вообще настроения ни на что нет! Я потеряла свою любимую юбку, и блузку пришлось тоже выкинуть.
Некромант сделал вид, что не слышал и быстро ретировался, Трохим и Отто принялись обсуждать зачем для тренировки в делании детей нужна юбка и блузка, а я задумалась над примитивностью духовной культуры мужчин, не понимающих наших многообразных потребностей.
30. Сила толпы
уставшие от безделья студенты решают устроить революцию, которая для всех заканчивается очень прискорбно.
Я валялась на кровати, решая, что делать. А делать было решительно нечего. После защиты диплома внезапно образовались несколько недель свободного времени. Руководство Университета лихорадочно решало, что с нами, выпускниками-недовыпускниками, делать и куда пристроить сотню активных молодых людей так, чтобы они год занимались полезным делом, к тому же по учебной программе.