- Не тяните. - мрачно буркнул Олаф, и глашатай громко, пафосно, но немного картавя, зачитал приговор.
Обвинений Асгрим насобирал им целый вагон, и горожане сами разорвали бы заговорщиков на части. "Измена короне", "шпионаж", "покушение на его величество" - стандартный набор, в-общем. Олаф откровенно заскучал. Казалось, он должен был испытывать злорадство или хотя бы удовольствие от устранения еще одной проблемы, но была лишь усталость от бессонной ночи и нервотрепки.
Приговор дочитали до конца, палач медленно, с толком пошел вдоль виселицы, вышибая колоды из-под ног смертников. Те трепыхались, пучили глаза, гадили под себя - то еще зрелище. Вольки продергался дольше всех. "Живучий старикашка" - подумал равнодушно Олаф, и, повернувшись к шуту, приказал:
- Начните сбор налогов сегодня же. Чтоб все-все задолженности по всем пунктам, до последнего медяка! Никакой пощады. Сигурд говорил, надо ли платить жалование ополченцам?
- Нет, ваше величество. - улыбнулся шут, - Только кормежка. Есть у меня еще одна идея, как увеличить доходы...
Олаф вопросительно поднял брови и взглянул на шута, тот поспешил пояснить:
- Имения дворян. Ну, тех, которые были казнены сейчас, и что были уличены раньше. Мы просто заберем их себе, в счет вреда, нанесенного ими Мнморту.
- Как? А разве из не забирали раньше? - удивился Олаф.
- Нет, ваше величество. Одна из вольностей дворянства.
Олаф кивнул:
- Хорошо, займитесь этим. Мы им покажем, ваша светлость, кто в берлоге медведь.
9.
- Взгляните, ваше величество! - бродячий художник аж на месте подпрыгивал от усердия. Он был юн и голоден, носил черный берет с кисточкой и был вымазан в краске с головы до ног. Последнюю неделю он рисовал портрет Олафа, и теперь, когда работа была закончена, горел желанием показать результат.
Художник сдернул покрывало. Олаф взглянул на портрет...
- Кто это?... - спросил он после нескольких секунд молчания.
- Как?... - удивился художник, - Вы!
- Вы шутите. У меня не такой подбородок.
- Я сделал его более мужественным, ваше величество!
- Так-так-та-а-ак... - Олаф смотрел на портрет под разными углами и решительно не узнавал сам себя.
- Живот вы мне тоже сделали более мужественным? - Олаф поглядел на паренька, приподняв бровь, но тот сарказма не уловил и закивал:
- Да-да, ваше величество! Вы точно улавливаете суть! Так приятно встретить в наше невежественное время людей, разбирающихся в искусстве!..
Олаф скривился. Такой поток грубой лести он проглотил бы не задумываясь, будучи крестьянином, но сейчас...
- А это что? - ткнул Олаф в холст.
- Ордена! - отрапортовал художник.
- Но я же не награжден! - просипел Олаф, - Как это понимать? Тоже, ради мужественности?
- Да, ваше величество! И это картина, как бы на будущее. Вы же, прошу прощения, король совсем недавно, ордена - дело наживное.
- А борода??? - рыкнул король, и художник понял, что ему тут больше не рады.
- А... Отрастить... - пролепетал художник, чем окончательно вывел Олафа из себя.
- Стража! - в дверях мгновенно нарисовались два бугая с алебардами.
- Сколько времени я вам позировал, милейший?... Хм? Знаете, сколько я мог за это время подписать документов? Отдать приказов? Сколько прочесть донесений? Знаете? Не знаете! Так! - обратился он уже к стражникам, - Проследите, чтобы этому прохвосту дали пару серебряных Харальдов и пинка под зад из дворца! А художество пусть повесят в подвале и больше мне не показывают!
Незадачливого художника увели под белы руки, а Олаф все сокрушался по поводу потраченного времени - это все советник виноват! "Хорошо бы вам, ваше величество, искусствам и наукам потворствовать". Художников, стало быть, поддерживать.
Впрочем, потерянное время не было такой уж проблемой - Олаф и его команда вполне могли позволить себе хоть и небольшой, но вполне заслуженный отдых. Даже несмотря на то, что Мнморт натуральным образом трясло, лихорадка эта представляла собой не что иное, как движение по накатанной - в направлении, заданном реформой барона Фулльтофа.
За дворян взялись крепенько - и трясли, как грушу. Доход казны удвоился, а после реквизирования имущества казненных вообще утроился, и Олаф торопливо собирал армию. Вербовку солдат и их обучение с радостью взвалил на себя Сигурд, которому уже давно не приходилось поучаствовать в чем-то подобном и проявить себя в качестве организатора.
Пока капитан королевской гвардии гонял новобранцев, Асгрим, по просьбе Олафа, отправил гонцов на север, где за горами угнездились вольные мечники. Олаф хотел сделать им более чем щедрое предложение в обмен на участие в войне против Кралбранда, и рассчитывал на их помощь.
После того, как картину и мольберт унесли с глаз долой, Олаф уселся в кресло и начал читать ежедневный доклад Асгрима.
Люди главы Тайного Кабинета были повсюду, и информационного голода у королевства не возникало, так что по донесениям агентов, и по той выжимке, что представлял Асгрим королю для ознакомления, можно было составить полную картину происходящего.
Однако, стоило Олафу лишь взять в руки исписанный пергамент, как в кабинет ворвался (иначе и не скажешь), советник Вегард.
Волосы всклокочены, глаза бешеные, даже усы едва ли не дыбом - впервые за все время Олаф видел его таким взбудораженным.
- Ваше величество! Вторжение! Кралбранд! Началось!
У Олафа как будто что-то оборвалось внутри, а советник продолжал:
- Сигурд с ополчением и рекрутами пошел на выручку пограничной страже, они пытаются сдержать наступление, атакуют войска противника, создают новые засеки, взамен пройденных, устраивают лесные пожары. Но их мало, их очень мало... - советник был потрясен, нужно было выводить его из этого состояния, что Олаф и попытался сделать.
- Прекратить! - рявкнул он грозно, - Это все равно бы случилось! Успокойтесь! Вегард!
Советник замер на миг, глядя на Олафа, и взор его стал проясняться.
- Простите... Ваше величество.
- Нужно ли нам выдвигаться вслед за Сигурдом? - спросил у него Олаф, чуть погодя, - Короли же всегда, вроде, должны следовать за войсками... В битве участвовать... - все это Олаф, к собственному удивлению, говорил абсолютно спокойно, без тени страха или недоумения - просто выяснял, как ему следует поступить для того, чтобы выполнить королевский долг до конца.
- Да, ваше величество... Позвольте? - советник указал на бутылку вина, стоящую на столе, Олаф кивнул.
Советник налил вина в кубок, отпил, и продолжил:
- Да, это обычай. Вы можете не участвовать в битве, вы можете даже не командовать, но быть на месте обязаны. Это настроит войска на серьезный лад, придаст им уверенности.
- Что с наемниками?
- Откуда мне знать, ваше величество? - раздраженно огрызнулся советник, - Послы уехали, вестей не отсылают... Но если и появятся, то точно не через день-два. А они нам ой как нужны, ваше величество, ой как. Людей-то набрали много, да кто они? Ополченцы, вчерашние крестьяне, горожане - большей частью проходимцы, которые в армии от петли прячутся... Не умеют они воевать, ваше величество. Да и нечем толком. Копья, луки охотничьи, топоры. Мечи - у единиц. Конных - только гвардейцы, да и из тех вояки так себе...