Лицо Торкланда вытянулось, брови сошлись к переносице, а челюсти кровожадно затрещали. Местный люд разом притих и начал отползать за ближайшие кусты, опасаясь очередной вспышки гнева могучего ярла. Только датчанин и сыновья охотника оставались подле него.
- Олаф, дружище, что за страшное известие ты получил? - заинтересовавшись резкой переменой в настроении товарища, подступил к викингу Хэймлет.- Поведай соратнику, что так встревожило тебя? Твоя скорченная физиономия уж больно похожа на выражение лица славного Тора, когда тот выступал в роли невесты на пирушке у великана Трюма.
- Зато твоя своим язвительным ехидством очень мне напоминает Локи из той же истории. Когда он помог Трюму спереть Мьелльнир, а потом вернуть обратно, попутно прикончив бедного великана и выставив на посмешище могучего Громовержца,- ответил Олаф, благодаря дружественной перебранке приходя в себя без разрушений и опустошений окружающих окрестностей.
- Ну а все-таки, грозный друг, что за неведомая сила посмела затмить тебя гневом в момент столь приятного времяпрепровождения, как распитие походной фляги? - не унимался датчанин.
- Там у поселка стоит корабль Старка Слепого. Да, друг Хэймлет, да, гардарики-словены,- Олаф встал с пенька и, гордо расправив плечи, начал пламенно вещать притихшим слушателям,- сам Великий Один направил его корабль к этим берегам, чтобы я своей рукой задавил поганого червя, забывшего заветы предков и законы, спущенные нам с небес, начертанные на рунном камне. Такие, как он, несут поганую заразу из южных земель в наши края. Я всегда относился спокойно к глупым людям, поклоняющимся глупым богам. Они и так наказаны тем, что никогда не смогут вдоволь подраться в золотых залах Валгаллы! Но христиане подобны предателю Локи - складно плетут сладкие саги о любви и счастье, а сами злы и коварны, как инистые йотуны. Они даже смеют говорить, что вернулся Бальдр, не дождавшись Рагнарек, и, представьте себе, не в возлюбленную асами Северную землю, а куда-то на потный юг в какой-то там стране Иудее, где люди даже не смогли защитить светлого сына Фригг и его будто бы распяли на кресте, Ха! Ха! Ни одному слову этих проходимцев нельзя верить, разве можно уверовать в то, что сын Великого Одина дал так запросто простым смертным повесить себя на куске бревна, словно мокрую тряпку. Да он бы при всей своей доброте просто головы поотвинчивал этим наглецам. И вообще, я так считаю, что, во-первых, если бы пророчество вельвы вдруг изменилось и Рагнарек, к сожалению, был отменен, то мне бы дали знак. И во-вторых, если бы так произошло и доброго Бальдра выпустили из чертогов Хель, я уверен, что, спустившись из Асгарда, он первым делом зашел бы в старый милый Урманленд, к дядюшке Олафу на кружку доброго эля, а не перся бы неизвестно зачем на край света, в эту далекую Иудею. Поэтому-то, добрые гардарикские керлы,- обращался Олаф к завороженным слушателям,- вам должно быть понятно, что история, выдуманная христианами, лжива и нашептана самим Локи. Мало того, эти мужики в юбках говорят о любви, когда их мало, а когда они сильны, они огнем и мечом заставляют кланяться их богу. А вы, трудолюбивые керлы, должны помнить, что хотя Валгаллы вам и не видать, как своих ушей, но в чертоги Фрейра или Ньерда, вполне возможно, вас и примут, если только языки Локи не уведут вас в подземелье Хель.
Олаф, запыхавшись от пламенной, речи, остановился, переводя дух. Слова в его голове исчезли так же спонтанно, как и появились. И он утомленно опустился на пенек.
- Дай сюда,- он вырвал наполовину опустошенную флягу из рук датчанина, к которой тот, слушая воодушевленную речь Торкланда, не забывал регулярно прикладываться.
Люди вокруг загомонили вполголоса, обсуждая понятную в лучшем случае наполовину речь свирепого варяга.
- Так что, Олаф, это Старк Слепой вызвал в тебе такой гнев? - спросил его Хэймлет.
- Да нет, я на старину Старка вовсе не злюсь. Я его и убить хочу только для того, чтобы избавить его душу от печальной участи изведать глубины хеля. Я хочу, чтобы он умер как мужчина, с оружием в руках, и, может быть, Одноглазый смилостивится над заблудшим и позволит сесть за свой пиршественный стол. Я так этого хочу!..
Олаф слегка растрогался, и даже Хэймлету было удивительно это наблюдать.
- Старк Слепой,- продолжал тем временем Олаф,- был неплохим малым, не дурак подраться, пил, правда, немного, но это ничего, ему хватало, а товарищам больше оставалось. Единственный недостаток - это то, что он на вытянутую руку от себя ничего не видел, так что, бывало, в драке и зашибет своего, но за это на него никто не обижался, знали, что не со зла. Виру родственникам заплатит, сядут вместе, справят тризну по покойному, все было нормально. И вот как-то раз, когда грабили мы монастырь во франкской земле, угораздило Старка Слепого связаться с одним ихним колдуном-шарлатаном по кличке Святой и по имени Августин. С этого все и началось. И как я сразу не догадался раздавить этого червяка. Выпустил бы ему кишки, и не пропал бы хороший человек,- Олаф досадливо стукнул по стволу сосны, подле которой беседовали друзья. Испуганное дерево задрожало под мощным кулаком ярла и окатило градом шишек беседовавших друзей.
Разговор велся негромко, между собой, гардарики, разбившись на кучки, занимались своими делами, некоторые ушли в лес. Они уже несколько привыкли к присутствию чужаков, хотя еще мельком бросали в их сторону опасливые взгляды.
- Так вот, заморочил мозги нашему Старку этот Августин, пропарил крепче, чем отвар болиголова. Свихнулся Старк Слепой, окрестил свой хирд и теперь плавает по морю, нападает на фиорды. Кого вышибет - не грабит, а заставляет лезть в воду и лобызать ихний крест, а кто не хочет, тому или змею в желудок или "кровавого орла". Столько уже народу перевел, хоть бы с пользой, а то ради чего? Вот Один меня с ним и столкнул. Теперь эту заразу из парня только вместе с духом вышибить можно, не то боги к нему не меня, а хорошую бабу и крепкого эля подсунули бы. Ну вот и фляга пуста. Лис,- Олаф повернулся к сыну охотника,собирай свою братию, хватит нежиться, пойдем воевать.
- Погоди,- остановил Олафа Хэймлет,- я знаю, что жители Гардарики бывают неплохими воинами, но в открытом бою толпа керлов против хорошо сколоченного хирда только пища для ворона. Тут дело похитрее провернуть надо.