Настроение Олафа тут же переменилось. Он быстро поднялся на ноги, взвалил на себя несчастного Трюфальда и принялся озираться по сторонам, поджидая чуть подотставших хирдманов.
Вскоре появились и остальные. Увидев сияющую морду своего вожака, люди остановились, тяжело переводя дыхание. Олаф довольно ткнул пальцем в зеленеющее дерево.
- Все добрались? - спросил Торкланд, заглядывая в лица.- Ну и хвала Одину,- подытожил он.
Как всегда неожиданно, в самом центре собравшейся компании возник Чипи.
- Эй, нельзя останавливаться, надо уходить дальше. Ромейская роща совсем рядом, а сюда ужвуты еще забредают,- скороговоркой выпалил он.
И тут же люди почувствовали холодок приближающегося ужаса. Он не был так всемогущ, как раньше, но постепенно нарастал. Видно, существо, направлявшее его на людей, быстро приближалось.
- Ну, тогда вперед! - крикнул Торкланд и рванул дальше.
Могучий воин, видимо, изрядно подустал, неся Сигурда, и гонку возглавил Счастливчик Свейн. Олафа это заело, и он, прибавив ходу, все-таки обошел своего воина.
"И думать забудьте со мной состязаться,- самодовольно подумал Олаф,- я еще одного такого, как Сигурд, подыму и дам вам фору".
Но хирдманы не собирались тягаться с великим воином в беге, их больше заботила неустанно преследующая опасность.
Пейзаж начал заметно меняться. Уже все деревья стояли одетые в свой зеленый наряд, и аромат жизни хорошо чувствовался на фоне ночной свежести. Под ногами появилась трава, местами даже довольно высокая. Почва стала заметно суше, но сильно уменьшилось зеленоватое свечение, исходящее из земли повсюду в Пиктской пуще. Бежать стало труднее, то и дело люди натыкались в темноте на отростки корней, торчащие под ногами, незамеченные ветви развесистого кустарника хлестали их по глазам.
Мерно раскачивающееся тело Сигурда на фоне могучей спины Олафа и голова великого воина, все время маячившие впереди бегущих викингов, вдруг исчезли.
Воины в нерешительности остановились.
- Грязные, паршивые треллы, неудавшиеся дети черных обезьян, выкопавшие эту паршивую яму прямо у меня на дороге... - донеслась из темноты грязная ругань.
Услышав это, викинги поняли, что с королем Ингленда все в порядке. Они смелее подошли к краю черного провала. А навстречу им выбирался мокрый с ног до головы конунг, вытаскивая захлебывающегося Сигурда.
На этот раз купание пошло ярлу на пользу, и он наконец-то пришел в себя.
- Это не болото, это узкая канава, вырытая людьми, про которых я вам рассказывал, мы уже почти дошли,- осведомил людей возникший среди них пикт.
Олафу было все равно, кто это вырыл, в данный момент он считал создателей этой ямы наихудшими существами Мидгарда, имеющими в своей жизни лишь одно заветное желание - навредить ему, Торкланду, и успешно претворяющими свои замыслы в жизнь. Он, не стесняясь в выражениях, откровенно высказывал окружающим все, что думает по этому поводу, одновременно отжимая на себе промокшую до нитки одежду.
Сигурда купание привело в чувство после спасительных мер, предпринятых его конунгом.
Хэймлет со Свейном присели передохнуть. Но Кабни, несмотря на усталость, отказался от отдыха. Он полез в яму, чуть ли не в самую воду, и долго там что-то высматривал в темноте, потом прошелся вдоль канавы туда-сюда и вернулся как раз вовремя, к моменту, когда у его короля истощился запас ругательств и он замолк.
- Люди, живущие в Ромейской роще, очень образованные,- сообщил Кабни товарищам.- Эта яма, в которую провалился наш конунг, не что иное, как ирригационный канал. Поэтому и земля здесь не заболоченная.
- Какой-какой канал? - разом спросили у Кабни Хэймлет и Свейн.
- А этот, как ты там сказал, ирригационный, хуже обезьяны или нет? заинтересовался новым услышанным словом Торкланд.
- Не хуже и не лучше, мой король, ирригации - это такие системы, которые позволяют осушать заболоченную почву или, наоборот, увлажнять засушливые территории,- начал еврей объяснять викингам значение этого слова.
- Вот здорово, а зимой можно лето получить? - обрадованно спросил Свейн.
- Нет, зима и лето - это от Бога,- ответил Кабни. Суровые северяне ничего не поняли в объяснениях королевского советника, но прониклись уважением к народу, обладающему таким могуществом. Один Олаф остался не очень доволен.
- Может быть, они еще и по рунам читать умеют? - зло спросил он, но, не дождавшись ответа, решил, что хватит трепаться и следует идти дальше.
Через ирригационный канал викинги переправились, не замочив ноги. Он оказался неширокий, и его запросто можно было перепрыгнуть. Просто Торкланду в темноте не повезло. Сигурд уже двигался на своих двоих, тем более что люди больше не бежали, а шли спокойным шагом. Опасность миновала.
Вдруг Торкланд, как всегда возглавлявший колонну, запутался ногами в траве и с размаху шлепнулся на землю, еле успев подставить руки. В этот же момент лес огласился звоном множества колокольчиков. Казалось, звук раздавался отовсюду, будя задремавшую природу.
Торкланд сел. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы отпало желание задавать конунгу вопросы. Даже при очень слабом фосфоресцирующем свете было заметно, как вздулись вены на его могучей шее, как в дугу сошлись брови, а рыжая борода просто поднялась дыбом. У Олафа ругательства застряли в горле. Безумный гнев парализовал его на короткое время. Не в силах высказаться, он молча начал распутывать тонкие, ловко укрытые в траве веревки, опутавшие его ноги.
"Третий раз за одну ночь! И все я! Сначала ветка дерева, потом эта поганая лужа и наконец веревки в траве. Видно, я зря ввязался в это дело. Один изначально был против моего участия, недаром он собственноручно чуть было не прикончил меня в первую же ночь пребывания в этих проклятых землях. А сейчас предупреждает, чтобы я не очень-то доверял грамотеям из Ромейской рощи".
А звон в лесу все не утихал. Викинги осторожно перешли полосу спрятанных в траве колокольцев и изготовились к бою, наверняка скоро появятся хозяева этой рощи, или тогда зачем бы им расставлять сигнальные ловушки? Вскоре к ним присоединился и Торкланд. - Чего ждете, лучше уж напасть первыми, чем отсиживаться и ждать, пока тебя обложат. Во всяком случае, я надеюсь, что на этот раз мы встретимся с обыкновенными людьми,- прорычал великий воин, для наглядности потрясая своим полуторником.