Что это? Призрак Эбигейл научился управлять погодой?
К нам подбежала Эви.
– У вас проводка в ужасном состоянии. – вмешалась она. – Я отключила электричество, чтобы ничего не загорелось. – сообщила Эдисон. – Снова. – добавила девушка.
– Не может быть! – воскликнул Мэлроуз, вытирая со лба рукавом капли воды. – Я слежу за этим проклятым особняком! Проводку меняли полгода назад!
Тем временем послышался жуткий грохот, звон стекла и дикие крики незнакомого мужчины о помощи. Пугающие звуки исходят из-под дома. В следующее мгновение крыльцо ужасно заскрипело, а нижнюю ступеньку с силой вытолкнули изнутри.
Подходить ближе страшновато. Хорошенько приглядевшись, я заметил в кромешной темноте человеческую руку. Мужчина отчаянно цепляется за траву и едва живой пытается выбраться на поверхность.
Подземелье
Аарон развалился на траве и судорожно вдыхает холодный, мокрый воздух полной грудью. Редкая бородёнка мистера Торнтона превратилась в сплошные завитки из-за влаги, а волосы слиплись и лежат точно по форме головы малоприятными сосульками. Его строгий костюм напоминает старую половую тряпку. И пахнет, примерно, также. Дорогой пиджак местами грубо распорот и порван. Брючины оборваны и рассыпаются на тоненькие ниточки. За них явно кто-то хватался, пытаясь удержать Аарона.
На руках Торнтона я заметил несколько свежих пятен крови…
Помощник сэра Маккоркодейла бледный, сильно осунувшийся, испуганный до смерти, а потому мало напоминает того Аарона, которого мы видели на записи камер видеонаблюдения. Честно говоря, я не сразу узнал его.
Амелия склонилась над Торнтоном, мужчина тут же оживился.
– Нужно убираться отсюда немедленно! – едва произнёс он и с трудом поднялся на ноги.
– Ты был внизу? – я тут же подхватил мужчину за плечо и крепко держу, чтобы Аарон вновь не оказался на траве. – Там ещё есть люди? – я несильно встряхнул его. – Есть кто-нибудь живой?
– Я… – судорожно вдыхал он. – Я никого не видел.
Меня до ужаса взбесил его ответ, а потому я вцепился в плечи мужчины мёртвой хваткой и с радостью готов затолкать лжеца обратно под крыльцо.
– Тогда чья кровь у тебя на руках?! – прорычал я, вглядываясь в испуганные глаза Аарона.
Рэймонд аккуратно коснулся моего плеча.
– В любом случае придётся лезть туда, сэр. – вмешался Кейн. – Иначе мы их не найдём.
Как бы мне не хотелось возразить, Рэй абсолютно прав. Я отпустил Аарона и попросил Амелию приглядеть за ним. Нет уж, помощник Маккоркодейла никуда не денется, пока мы не найдём Адама и Сабрину.
Рваная одежда и бешеный взгляд Аарона говорит лишь о том, что мужчина бежал от обитателей дома. Не сомневаюсь, что рвался на свободу он не один. Судя по всему, Торнтон отдал собрата по несчастью призраку, чтобы самому успеть выбраться на поверхность.
– Дайте знать, если Адам и Сабрина вдруг появятся.
Эви покорно кивнула и вернулась к вентиляционным люкам. Амелия тем временем глаз не сводит ни с Аарона, ни с Герберта Мэлроуза.
В скольких подвалах бывал, не попадался мне ещё ни один, в котором было бы хоть немного уюта. Рэй брезгливо убирает от лица свисающую паутину, которая превратилась в толстые серые нити из-за влаги.
Под ногами хрустят осколки стеклянных банок и смачно лопаются ягоды из компотов. Весь пол покрыт слоем вишнёвого сиропа и ягодного пюре. Где-то в углу, ближе к выбитой ступеньке, валяются полусгнившие яблоки. Они тоже из банок. Похоже, Аарон свалил небольшой стеллаж, когда выбирался наружу.
В подвал был люк на кухню, но от него осталась разве что одна ручка. Пол и стены словно поглотили все вырубленные в них ходы. Как бы странно это не звучало, дом действительно стал таким же безумным, как его хозяйка?
Рэй слегка толкнул меня в плечо, указывая фонариком на предмет непонятной формы у опрокинутых стеллажей. Не то мешок, не то… человек. Я осторожно подошёл ближе, пытаясь разглядеть находку.
– Бима Хан. – тихонько заключил Кейн, посматривая на труп через моё плечо. – Хорошо, что он. – облегчённо выдохнул Рэй, а затем спохватился. – Я имел в виду, я рад, что это не Адам или Сабрина. – оправдывался он. – Смерть – это, конечно, всегда плохо.
От бедняги осталось лишь одно имя. Тело изувечено до неузнаваемости, а клочья одежды смешались с кровью и кусками плоти в жуткое месиво.
Не хотелось бы попасть под горячу руку Эбигейл.
Перед нами зияет вход в темноту. Дыра в стене, которую удачно закрывал стеллаж с зимними заготовками и сбитые доски, будто выдолблена. Проём неаккуратный, кусочки кирпича осыпаются при любом, даже несильном ударе, а низкий потолок дальше не внушает особого доверия. Кажется, он только и ждёт, чтобы осыпаться тебе на голову.