Мы лихо вбежали по ступенькам храма и ворвались внутрь. Темно было, хоть глаз выколи, но музыка, гремевшая со всех сторон благодаря удивительной акустике, просто ошеломляла.
— Какой кайф! — вскричала Клариса.
И мы пустились вскачь.
— Ты потрясающе танцуешь! — прокричала Клариса. — Как будто только этим в жизни и занимаешься.
Это меня удивило — что она могла разглядеть в кромешной тьме?
— С другой стороны, — рассмеялась она, — я убеждена, что у тебя все здорово получается.
— Я стараюсь.
— Это ведь ваш фамильный девиз, да?
— Э-ээ, в некотором роде.
— Мой дядя, лорд Бэнстед всегда говорил, что Уезерби — единственная семья, которая неукоснительно следует фамильным традициям.
— Очень мило с его стороны.
Лорд Бэнстед — её дядя! Значит, папулькин — полковник — вовсе не полковник. Тоже какой-нибудь лорд! А Клариса… Точно я не знал, но какой-то титул она наверняка носила. Что ж, Расселл, ты и не мечтал затесаться в круги родовой аристократии.
После пары быстрых танцев заиграла медленная музыка. Начинались обжималки. Не зная, как танцует аристократия, я занял выжидательную позицию, положившись на Кларису. Я уже заранее ожидал, что она притянет меня к себе, стиснув медвежьей хваткой, и, как выяснилось, не ошибся. Обхватив меня за шею двойным нельсоном, Клариса приникла ко мне могучим бюстом, вдавив упругие полушария мне в ребра.
— Ой, как приятно, — заквохтала она, прижимаясь ещё теснее. Я поспешил согласиться.
Минуту спустя Клариса затеяла рискованную игру. Вращая в такт музыке бедрами и тазом, она то прижималась к моему лону, то на мгновение отдалялась, чтобы в следующий миг снова игриво потереться о самую сокровенную часть моего естества. Ее щека прижалась к моей щеке, а дыхание с каждой секундой становилось все более и более прерывистым — и возбужденным!
— О-ооо… как мне хорошо, — стонала она, извиваясь. — Я просто плыву.
Сколько, по-вашему, способен выдержать такую пытку молодой и полный сил парень? Я не выдержал. Когда неизбежное свершилось, Клариса просто рассыпалась на куски, растаяла, как желе на солнце.
— О-оо! — стонала она, прижимаясь ко мне так, словно пыталась протиснуться мне за спину — только не вокруг, а сквозь меня. — О-оо!
Ее бедра переплелись с моими, а рыскавшие по моему лону пальцы ласкали, гладили, искали, щекотали или тискали все, что попадалось по пути.
— Я хочу тебя, — вдруг прошептала она. — Боже, как я тебя хочу! Просто сгораю…
— Как… здесь?
— Нет, нет — в доме. Наверху. Я хочу, чтобы все было, как надо.
— А как же мамуль… мама и папа? Они нас увидят.
— Нет. Я знаю, как пройти через черный ход. Мы часто гостили тут у графа.
— Что ж… Тогда пойдем?
— О-оо! — взвыла она, ещё раз пощупав меня напоследок.
Мы, крадучись, как злоумышленники, выскользнули из храма, стараясь держаться за кустами, подобрались к дворцу и, обогнув его, приблизились с обратной стороны. Некоторые балконные двери, выходящие на широкую террасу, были распахнуты настежь.
— Сюда! — прошептала Клариса.
Она увлекла меня за руку (мне уже начинало казаться, что Клариса никогда её не выпустит) в темную пустую кухню с выложенным плиткой полом. Она так уверенно обогнула стоявший посередине стол, который я бы даже не заметил, что я сразу догадался: Кларисса не впервые проделывала этот номер.
Узкий темный коридор, поворот налево… потом направо… на цыпочках к деревянной лестнице.
— Тише! — шикнула она, когда я споткнулся о первую же ступеньку.
Тихонько поднявшись, мы очутились в длинном, застланном ковром коридоре. Осторожно огляделись. Никого. Миновали с дюжину дверей, когда Клариса вдруг решительно распахнула ближайшую дверь справа и толкнула меня внутрь.
— Заходи… быстро!
Прикрыв за мной дверь, она включила свет. Спаленка оказалась довольно небольшая и на удивление скромно обставленная: двуспальная кровать, комод, небольшой гардероб и умывальник. И все.
— Это комната одной из горничных, — запыхавшись, пояснила Клариса. Она уехала вместе с графом.
— Здорово ты придумала, — восхитился я. — И так все организовано.
Она накинулась на меня, как изголодавшийся лев на добычу. Ее руки были сразу повсюду, словно щупальца осьминога. Губы впились в меня с жадностью вампира.