— Заметано.
Притормозив у подножия дейновской горы, я сказал:
— О'кей, ребята, выметайтесь. Тони, пожалей Крис — ей ещё плавать на двести метров.
Они перестали целоваться и, смеясь, выбрались из машины.
Крис сказала:
— Спасибо за прекрасный вечер, Расс. Все было просто замечательно.
— Счастливо, Крис. Завтра увидимся.
Я подал автомобиль задним ходом, развернулся и покатил к своему дому. Мы вылезли из машины, спустились по тропинке, ведущей прямо на пляж, сбросили туфли и, держась за руки, пошлепали босиком по теплой воде. На берегу в такой час не было ни души. Мир принадлежал нам.
Когда мы проходили мимо моего дома, я указал на свои окна и произнес:
— Вот где я живу. На втором этаже.
— Должно быть, с твоего балкона открывается чудесный вид, — сказала Клаудиа. — А это огни Пальмы?
— Да, отсюда до неё по дороге около восьми миль. А морем — миль пять.
— Очень красиво.
— Да, именно этот вид, пожалуй, и подсказал мне, что я поступил правильно, согласившись на эту работу. У меня здесь есть друг, который мне здорово помог и очень многому научил. Патрик. Он живет в этом же доме, прямо подо мной. Когда я впервые увидел этот залив с балкона, у меня даже голова закружилась.
— Я догадываюсь, — сказала она. — Такое однажды случилось со мной в Швейцарии, когда я впервые поднялась на вершину Альп.
Мы ещё немного побродили, потом повернули обратно. По мере того, как мы приближались к моему дому, мое волнение нарастало. Клаудиа, как мне показалось, испытывала то же самое. Внезапно она спросила:
— Расс…
— Что?
— Ты… любил здесь многих женщин?
Вопрос сперва испугал меня, а потом почему-то возмутил.
Судорожно сглотнув, я выдавил:
— Послушай, ну разве так можно?
— Извини… как-то само вырвалось.
— Ты хотела спросить, не часто ли я пользуюсь своим положением, чтобы соблазнять клиенток?
Чуть поколебавшись, Клаудиа кивнула.
— Пожалуй… да.
Я закипел. Меня так и подмывало брякнуть: "А что тебя заставляет думать, черт побери, что я хочу затащить тебя в постель?", но это было бы чертовски глупо. Ведь она это знала. И я знал. И она знала, что я знаю… Впрочем, вы и сами это отлично понимаете. С другой стороны, я мог ответить: "Да, мол, за прошлый месяц я оттрахал восемьсот тридцать семь женщин — это новый рекорд Пальма-Новы, в доказательство чего могу предъявить серебряный кубок, стоящий у меня на камине!", но это было бы ребячеством. Ведь на самом деле, я и близко к этому числу не подобрался.
Но в следующее мгновение, увидев в лунном свете её лицо, я растаял. Ведь, если на то пошло, она имела полное право задать мне такой вопрос: кому охота быть одной из сотен безликих жертв?
Улыбнувшись, я мягко ответил:
— Если честно, Клаудиа, то я вел отнюдь не монашеский образ жизни. Но и на первую встречную никогда не бросался. Каждая из моих девушек мне по-своему нравилась, а поутру я никогда не испытывал ни сожаления, ни угрызений совести. Насколько я знаю, ни у одной из девушек таких мыслей тоже не возникало.
Клаудиа серьезно посмотрела на меня, потом понимающе улыбнулась и кивнула.
— Если хочешь, я отвезу тебя в отель, — вымученно предложил я.
Не переставая улыбаться, она взяла меня за руку и помотала головой.
— Нет… я хочу сама полюбоваться на тот вид, от которого у тебя закружилась голова.
Воздух в квартире ещё не остыл после дневной жары, а вот кафельный пол приятно холодил босые ступни. Я включил свет в прихожей и запер дверь.
— Кофе?
Клаудиа снова покачала головой.
— Нет, спасибо… Где у тебя ванная?
— Там.
Я прошагал в спальню, разделся догола, бросился ничком на шелковое покрывало и лежал, наслаждаясь прохладой и присушиваясь к шуму льющейся в ванной воды.
Вскоре я услышал, как открылась дверь, и Клаудиа вошла в спальню. Я повернул голову, чтобы спросить, все ли она нашла, и… остолбенел. Клаудиа остановилась в дверном проеме, освещенная сзади матовым светом. С колотящимся сердцем я любовался её обнаженным телом. Боже, как она была прекрасна! Стройная, сильная, с пышными, но упругими грудями. Золотистые волосы каскадом рассыпались по плечам, затеняя лицо и не давая мне прочитать его выражение. Клаудиа просто стояла и смотрела на меня, словно оценивая произведенное на меня впечатление. Похоже, увиденное ей понравилось.
— Ты прелестна, Клаудиа, — проглотив комок в горле, выдавил я.
Она приблизилась к постели, на мгновение замерла, а потом упала в мои объятия, пылко прижавшись ко мне всем телом. От её прикосновения у меня перехватило дух и… случилось кое-что еще. Клаудиа отодвинулась, удивленно взглянула вниз, а в следующий миг звонко расхохоталась и, перекатившись на спину, привлекла меня к себе.
— Только… будь поосторожнее, — прошептала она.
Я замер, как вкопанный.
— А что — ты не предохраняешься?
— Нет, дело не в этом, — прыснула она. — Просто… он у тебя такой большой! Будь поосторожнее… А-ааа! — Она негромко вскрикнула, а в следующее мгновение, когда я растворился в ней полностью, сладостно застонала. — О-ооо, Господи, как мне хорошо! Боже, как здорово! Расс!
— Что?
— Все в порядке, ты можешь забыть о том, что я тебя просила… Не сдерживайся! О-оо-оооо!
Примерно полчаса спустя она легонько оттолкнула меня в сторону, а сама легла на спину, раскинув руки и тяжело дыша. Все лицо её было покрыто бисеринками пота; тоненькие ручейки стекали с груди на простыню.
— Расс… мне ещё никогда не было так хорошо!
— Мне… тоже, — тщетно пытаясь отдышаться, пробормотал я.
— Теперь я понимаю, почему никто из твоих женщин не испытывал сожаления или угрызений совести. Зато я уверена, что все они в тебя по уши влюблены. Ты просто волшебник.
— Тебе так кажется, — скромно ответил я.
— Нет, я уверена. Впрочем, что бы они о тебе ни думали, они тебя все равно недооценивают. Ой! Расс, прекрати… Перестань немедленно, а то я опять… О, Боже!
Мы позавтракали у меня на балконе под ласковыми лучами утреннего солнца. Нагая Клаудиа сидела напротив меня, облокотившись о стол и попивая кофе. Перехватив мой взгляд, она зевнула и сладко потянулась.
— Устала? — спросил я.
— Нет, мне совершенно чудесно.
— И как ты находишь мой вид?
— Вид? — Она отставила чашку в сторону, посмотрела на меня, потом игриво потупила взор. — Я нахожу, что даже в поникшем состоянии он совершенно прелестен.
Клаудиа и Крис оставались только до четверга, но успели мы много плавали, загорали, катались на катере и танцевали. Когда мне не приходилось работать, конечно. Не подумайте, что жизнь курьера состоит из сплошных развлечений — это вовсе не так. Просто вы бы умерли от скуки, вздумай я описывать рутину своей повседневной деятельности. К тому же — открою вам профессиональный секрет, — когда возникает острая необходимость, мы, курьеры, можем менять распорядок дня; сами понимаете — пока Клаудиа была здесь, острая необходимость возникала довольно часто.
В четверг, в аэропорту, когда объявили посадку на их рейс, и настала пора прощаться, Клаудиа обняла меня и спросила:
— Расс, ты и вправду можешь прилететь ко мне в Швейцарию?
— Вполне возможно, милая. Зимой, скорее всего.
— Пожалуйста, напиши мне. В следующий раз уже придет мой черед знакомить тебя с местными красотами.
— Договорились. — Я поцеловал её и сказал: — Спасибо за чудесные дни, что мы провели вместе.
На её губах заиграла озорная улыбка.
— Это ты меня благодаришь? — Ее взгляд скользнул вниз. — Пока, малыш, до встречи в Женеве.
Уже на обратном пути Тони вздохнул.
— А все-таки чертовски жаль, что Крис уехала.
— И я уже начинаю скучать по Клаудиа. Замечательная девушка.
— Ты и в самом деле собрался в Женеву?
— Собрался? Считай, что я уже там, старина. Неужели ты думаешь, что я упущу такую возможность!
— Посмотрим, — ухмыльнулся Тони. — Если и впрямь намылишься, свистни мне.
— Ты не шутишь?
— Ничуть. Всегда мечтал покататься на горных лыжах по альпийским склонам.