— На каком песке? — спросил я.
— С кем не знаком? — переспросил Рэндалл.
— Где именно ваша жена потеряла свои зубы?
— Они выпали у неё ижо рта, миштер Тобин. Она так громко хохотала, что они выпали прямо на мягкий пешок…
— Я понимаю, что они выпали у неё изо рта, мистер Рэндалл. Но где это случилось?
Кошмар какой-то! Сдохнуть можно от такой нелепости. Внезапно я почувствовал, что рядом кто-то стоит, и обернулся. Донна сложила губы в немой вопрос: "Кто там?".
Я молча приложил палец к губам, а потом, передумав, погладил нежный сосок. Донна радостно захихикала и схватила моего Геркулеса.
— Перестань! — вырвалось у меня.
— Что? — донеслось из-за двери.
— Вы… Ой! Вы слышали, о чем я вас спросил, мистер Рэндалл? выкрикнул я, отбиваясь от Донны.
— Нет, но мне показалось, что кто-то сказал: "перестань!".
Воистину чудеса вытворяет человеческий слух.
— Я спросил, где именно ваша жена потеряла свои зубы?
Донна, которая ещё ничего не знала про его зубы, зашлась от смеха, глядя на меня, как на идиота.
— Не хочу показатша невежливым, миштер Тобин, но, жнай мы, где она их потеряла, мы бы их шами нашли.
— Да, верно, — согласился я, бдительно следя за Донной, которая изготовилась к новому нападению. — Чем я могу… А-аа!.. вам помочь, мистер…
Я согнулся пополам — Донна все-таки изловчилась и сграбастала моего Герка.
— Прекрати, Донна, это клиент!
— Вот это? — с невинным видом осведомилась она.
— Нет, за дверью.
— Э-ээ, у ваш вшо в порядке, миштер Тобин? — донесся взволнованный голос Рэндалла.
— Да, все замечательно. У меня просто… ногу свело.
Мне удалось высвободить Герка из цепкой хватки Донны и я стиснул её за запястья.
— Чем я могу вам помочь, мистер Рэндалл?
— Не жнаю, — простонал несчастный. — Но не могу же я идти на фиешту беж жубов. Теперь вшо оштавшееша время пойдет нашмарку…
Бедняга, казалось, вот-вот расплачется.
— Хорошо, — решился я, крутанув бедрами, чтобы защититься от шаловливой ножки Донны. — Возвращайтесь в отель, а я сейчас же организую поиски. Скажите Франческо, чтобы помог вам.
— Хорошо, дружище. Благодарю ваш. Ижвините жа бешпокойштво.
Я услышал, как он зашаркал прочь, и выпустил Донну.
— Ты просто ненормальная, — укоризненно произнес я. — Разве так можно? В присутствиии клиента…
— В пришутштвии клиента, — передразнила она.
Я поднял голову. В её глазах снова заплясали бесенята. Пальцы превратились в когти, а зубы плотоядно ощерились.
— Полезай в постель, — прорычала она. — Не то я за себя не отвечаю…
— Донна, умоляю! Этот бедняга остался без зубов…
Донна вздохнула и надула хорошенькие губки.
— Противный!
— Извини, солнышко, но я должен идти. Чем больше ждать, тем труднее будет их найти.
— А сколько я должна ждать?
Я пожал плечами.
— Не знаю, но уж к четырем то я точно вернусь. — Я обнял её за плечи и прижал к себе. — Просто невероятно, чтобы такое могло случиться.
Чем больше я размышлял о случившемся, тем более невероятным оно мне казалось. Подумайте сами: как можно, смеясь, потерять свои зубы? Нет, этот случай войдет в книгу курьерских курьезов. Мне многое порассказывали, но это будет воистину верхом нелепости.
Я быстро оделся, и Донна проводила меня до двери. На прощание я легонько поцеловал её и шлепнул по попке.
— Не простудись. Я быстро вернусь… Ей-богу!
Я вихрем слетел с лестницы, в два прыжка очутился в "мерседесе", в мгновение ока домчал до "Сан-Винсента" и лихо притормозил перед главным входом. Взбежав по ступенькам, я поспешно подошел к Франческо. Он поднял голову, кивнул, увидев меня, и вернулся к разложенным на столе бумагам.
— Ну как? — выпалил я, переводя дух.
Франческо кинул на меня недоуменный взгляд.
— Они… Они нашли их?
Франческо лизнул почтовую марку, налепил её на конверт и лишь потом спросил:
— Что?
— Нашли они их? Я имею в виду мистера Рэндалла?
— Что?
— Разве мистер Рэндалл… Ну, я имею в виду его зубы… То есть, зубы его жены…
Франческо посмотрел на меня, как на помешанного.
— Зубы его жены?
Стоявший рядом пожилой англичанин, которого я не знал, метнул на меня подозрительный взгляд.
— Вы видели мистера Рэндалла? — спросил я Франческо.
— Да. Они с миссис Рэндалл несколько минут назад прошли здесь, возвращаясь с обеда.
— С обеда?
— Да. Они вышли из ресторана.
Неприятный холодок пробежал у меня по спине. Что-то здесь было не так.
— А где они сейчас? — спросил я. — Вы не заметили, куда они направились?
Франческо пожал плечами.
— Они прошли через бар. На пляж или на внутренний дворик, не знаю.
— Спасибо, Франческо.
Я проскочил через бар и выбежал на залитую солнцем террасу. Чету Рэндаллов я заметил сразу — старички сидели в шезлонгах на пляже, безмятежно наблюдая за четверкой купальщиков, плескавшихся на мелководье.
Что за чертовщина? И как они успели пообедать, ведь в "Сан-Винсенте" нужно дожидаться минут пятнадцать, пока вам подадут суп. Да и сам обед занимает не меньше часа.
Я сбежал по лестнице и приблизился к Рэндаллам. Заметив меня, старик приветливо взмахнул рукой.
— Рад вас видеть, мистер Тобин.
Его жена при виде меня заулыбалась. У меня сердце оборвалось — у неё были свои натуральные зубы! Не все, конечно, старые и покореженные, но свои!
Меня подло поимели. Обвели вокруг пальца.
— А я вот тут прогуливаюсь, мистер Рэндалл, — тупо пробормотал я.
— Да, денек сегодня замечательный, — закивал он. — Просто на славу.
— Мистер Рэндалл, — проблеял я, чувствуя себя последним идиотом, — вы случайно не заходили ко мне минут пятнадцать назад?
— К вам? — переспросил он, пытаясь определить, не ослышался ли.
— Нет, конечно, — неуклюже рассмеялся я. — Должно быть, это был мистер Рендалл. У вас просто фамилии похожи.
— Наверное, — закивал он, довольный, что недоразумение прояснилось.
— Что ж, мне пора идти. До вечера.
Вне себя я помчался к машине. Подлетев к ней, я увидел на ветровом стекле записку. Вот что я прочитал:
"ПОКА ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО ПОСЛАНИЕ, Я ПРОЩАЮСЬ С ДОННОЙ. КАК СЛЕДУЕТ. НАИЛУЧШИЕ ПОЖЕЛАНИЯ.
АЛЬВАРЕС БЫСТРЫЙ."
Мерзкая записка была начертана гаденьким почерком наиподлейшего негодяя Патрика.
Погоди, ирландский мерзавец! Ты у меня попляшешь! Я тебе яйца на ходу оборву!
Обратный путь занял у меня несколько секунд. Так мне показалось. Взлетев по лестнице, я сразу увидел ещё одну записку, приколотую к двери моей квартиры:
"НЕ ЗЛИСЬ, СТАРИК, ТЫ ЗРЯ ТЕРЯЕШЬ ДРАГОЦЕННОЕ ВРЕМЯ. УВИДИМСЯ НА ФИЕСТЕ. ПЕРВЫЙ ФРУ-ФРУ — ТВОЙ.
ПАТРИК В. ХОЛМС — ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ ЗА РАЗУМНУЮ ЦЕНУ. ОСОБЫЕ СКИДКИ ДЛЯ ОРГИЙ."
Сорвав записку, я ворвался в квартиру. Из гостиной вышла Донна, почти одетая. Во всяком случае на ней были солнечные очки.
— Киска моя, как ты быстро…
— Где он? — проревел я.
— Кто?
— Патрик! Он был здесь?
Донна озадаченно покачала головой.
— Нет. А ты нашел зубы?
— Он был здесь? Он хоть постучался?
— Нет же, — заулыбалась Донна. — Никого здесь не было.
Я испустил вздох облегчения.
— Вот ирландский подлец!
Я потряс головой и расхохотался.
— А в чем дело? Что случилось?
Я вручил ей записки. Пока она читала, я объяснил, что произошло.
— Патрик! — взвизгнула она, давясь от смеха. — Вот умница! Я думай, что это безумно смешно.
Слезы потекли у неё по щекам. Я забыл вам сказать, что, волнуясь или смеясь, Донна иногда очень потешно коверкает английские слова.
— Я рад, что ты это так воспринимаешь. А вот я думай, что сегодня вечером переломаю ему все кости. И одну мышцу, — мстительно добавил я, припомнив анатомию. — Ее я отрежу ржавой пилой, медленно…
Но Донна меня не слушала. Схватив меня рукой за ширинку, она целенаправленно двинулась по направлению к спальне.
Донна явно вознамерилась компенсировать себя за неудобства, причиненные розыгрышем Рэндалла-Холмса.
Она была гейшей, одалиской, изголодавшейся тигрицей и ещё доброй сотней других необузданных и фантастических существ, и развязка уже приближалась, когда мои барабанные перепонки с грохотом разорвал звонок в дверь. Мы с Донной чертыхнулись и, бормоча проклятия, недоуменно уставились друг на дружку.
— Чтоб их разорвало! — вырвалось у меня.
— Не отвечай! Не подходи! — требовала Донна.
— Ни за какие коврижки, — кивал я.
— Кто бы там ни был.
— Пусть хоть сам генерал Франко.
Но звонок прозвенел снова, требовательный и самоуверенный. Я горестно пожал плечами: сосредоточиться на том, чем мы с Донной занимались, было в таких условиях все равно невозможно.
— Подожди, малышка, — шепнул я. — Сейчас я с ними расправлюсь.
Донна жалобно захныкала.
— Знаю, знаю, но в противном случае нам все равно не будет покоя. На этот раз я кастрирую проклятый звонок. Вырву жало…
Я выскользнул из постели и прошлепал к входной двери. Откровенно говоря, эта процедура мне уже порядком поднадоела.
— Да, кто там? — спросил я.
Снаружи что-то зашелестело. Потом послышалось:
— Мистер Тобин?
Я весь напрягся. Неуловимые нотки подсказывали — снова Патрик!
— Что?
— Моя фамилия Хуисон. Я — викарий англиканской церкви в Пальме. Могу я поговорить с вами?
Черт побери, ну точно Патрик! Никаких сомнений. Уж слишком старательно он изображал степенного святошу-викария. Самое смешное, что я прекрасно знал этого викария — пару месяцев назад мы познакомились, когда он приезжал в "Сан-Винсент". Это был маленький толстячок по имени Рен, говоривший с легким корнуэльским акцентом. Что ж, набожный католик (а, может, и еретик) Патрик, отлично знавший, что я никогда не хожу в церковь, на сей раз жестоко просчитался. Ха!
Я с трудом сдержал смех, мгновенно замыслив адский план мести. Поделом негодяю. Больше он ко мне не пристанет. И фамилию ведь какую изобрел Хуисон!
— Одну минуточку, господин викарий, сейчас я оденусь! — выкрикнул я, знаком подзывая Донну. Когда она на цыпочках подкралась ко мне, я прошептал:
— Снова Патрик! На сей раз изображает викария!
Донна подавила смешок, а Патрик тем временем произнес:
— Может быть, я зайду попозже?
— Нет, нет, подождите, пожалуйста. Одну секундочку. По какому… э-ээ… поводу вы хотите меня видеть?
Спрашивая, я одновременно шептал Донне:
— Скорее принеси из гостиной сифон с газировкой!
Донна метнулась в гостиную, а Патрик ответил:
— Мне про вас рассказал ваш представитель в Пальме, мистер Тобин. Я обхожу всех местных курьеров, чтобы удостовериться в том, что английским туристам сообщают, где расположена наша церковь…
Замечательно, Патрик, ты очень изобретательный! — злорадно подумал я. Донна принесла сифон. Я взял его и прошептал:
— По команде "давай!", быстро распахни дверь!
Я занял удобную позицию у двери и изготовился.
— Извините, что заставляю вас ждать, викарий!
— Может быть, я все-таки загляну попозже, мистер Тобин?
Нет, малыш, придется тебе испить эту чашу до дна!
— Что-что? — переспросил я.
Патрик приблизился к двери вплотную.
— Я говорю, может быть…
— Давай! — завопил я.
Донна распахнула дверь и я брызнул ему прямо в морду. Пппшшшшшшшшшшшш!!! Блеск! Мощная пенистая струя ударила ему в левый глаз. Патрик по-поросячьи завизжал, попятился, взмахнул руками и, оступившись, плюхнулся навзничь. Потом присел, медленно выпрямился, близоруко заморгал, и ошалело уставился на меня, стряхивая пену.
У меня отвисла челюсть. Я ещё раз взглянул на него, потом перевел взгляд на Донну, затем козлом скакнул через порог и захлопнул дверь.
— В чем дело? — недоуменно спросила Донна.
— О, дьявол!
— Расс…
— Дьявол и преисподняя!
— Расс, в чем дело?
— Это был не Патрик…
— Что?
— Это был не Патрик, черт его дери! Я окатил водой настоящего викария!
— Настоящего?
— Да.
— О Боже!
— Я угодил ему прямо в глаз. Бедняга сидел на заднице, вымокший до ушей.
— Может, помочь ему?
— И он увидел меня вот так — нагишом!
Она хихикнула.
— Донна, это вовсе не смешно.
— Да, ты прав.
— Он пожалуется на меня Ардмонту!
— О, нет!
— Пожалуй, я должен выйти и объяснить ему, что случилось.
— В таком виде? — прыснула она, указывая на безвольно поникшего Геркулеса.
— Я догоню его.
Я рысью помчался в спальню, поспешно натянул брюки, набросил рубашку и выскочил из подъезда в тот самый миг, когда "фольксваген", за рулем которого сидел викарий, яростно фыркая, выезжал со двора. Я проводил его беспомощным взглядом.
Что ж, похоже, я сам подписал свой смертный приговор. Когда Уолтер Пейн узнает о случившемся, он вышлет меня в Лондон ближайшим же рейсом. Зануда Пейн, наш управляющий в Пальме, невзлюбил меня с первого взгляда, а теперь… Такой подарок. О, дьявольщина!
И надо же было такому случиться.
Вернувшись в квартиру, я застал Донну на кровати. Бедняжка рыдала навзрыд. Плечи её содрогались. Я присел рядом и сочувственно обнял её.
— Не плачь, малышка. Я устроюсь на другую работу.
Донна приподняла мордашку, по которой ручьем струились слезы.
— Не плачь? — взвизгнула она.
Гнусная тварь вовсе не рыдала, а умирала от смеха!
— О Боже, — заходилась она. — Видел бы ты свою физиономию…
— Донна!
— А викарий! Прямо в рыло!
Я тоже не выдержал и рассмеялся. Мы хохотали до тех пор, пока ей не настало время проходить паспортный контроль. Вот тогда она прильнула ко мне, и на глазах у неё выступили уже другие слезы. Настоящие.
Я прошептал:
— Прощай, малышка. Мне было замечательно с тобой. Береги себя. Будет возможность, черкани мне пару строк.
Донна кивнула, поцеловала меня и скрылась за барьером.
Проводив её взглядом, я вернулся к машине, думая про себя, не наткнусь ли по возвращении на пару здоровенных санитаров со смирительной рубашкой.
В моих ушах зазвучала речь Хуисона на суде:
— Он совершенно безумен, ваша честь. Мало того, что открыл дверь абсолютно голый, так ещё и окатил меня водой из сифона. Ради спокойствия и благополучия нашего почтенного общества, предлагаю немедленно заключить его в сумасшедший дом на остаток лет…
Что ж, я не стал бы его винить. Большего сумасбродства нельзя было и вообразить.
Как ни странно, санитаров у меня дома не оказалось. Зато меня поджидала телеграмма. Ее прислали из Лондона, и радости моей по прочтении не было конца. Вот, что я прочитал: