— Я хочу тебя, — вдруг прошептала она. — Боже, как я тебя хочу! Просто сгораю…
— Как… здесь?
— Нет, нет — в доме. Наверху. Я хочу, чтобы все было, как надо.
— А как же мамуль… мама и папа? Они нас увидят.
— Нет. Я знаю, как пройти через черный ход. Мы часто гостили тут у графа.
— Что ж… Тогда пойдем?
— О-оо! — взвыла она, ещё раз пощупав меня напоследок.
Мы, крадучись, как злоумышленники, выскользнули из храма, стараясь держаться за кустами, подобрались к дворцу и, обогнув его, приблизились с обратной стороны. Некоторые балконные двери, выходящие на широкую террасу, были распахнуты настежь.
— Сюда! — прошептала Клариса.
Она увлекла меня за руку (мне уже начинало казаться, что Клариса никогда её не выпустит) в темную пустую кухню с выложенным плиткой полом. Она так уверенно обогнула стоявший посередине стол, который я бы даже не заметил, что я сразу догадался: Кларисса не впервые проделывала этот номер.
Узкий темный коридор, поворот налево… потом направо… на цыпочках к деревянной лестнице.
— Тише! — шикнула она, когда я споткнулся о первую же ступеньку.
Тихонько поднявшись, мы очутились в длинном, застланном ковром коридоре. Осторожно огляделись. Никого. Миновали с дюжину дверей, когда Клариса вдруг решительно распахнула ближайшую дверь справа и толкнула меня внутрь.
— Заходи… быстро!
Прикрыв за мной дверь, она включила свет. Спаленка оказалась довольно небольшая и на удивление скромно обставленная: двуспальная кровать, комод, небольшой гардероб и умывальник. И все.
— Это комната одной из горничных, — запыхавшись, пояснила Клариса. Она уехала вместе с графом.
— Здорово ты придумала, — восхитился я. — И так все организовано.
Она накинулась на меня, как изголодавшийся лев на добычу. Ее руки были сразу повсюду, словно щупальца осьминога. Губы впились в меня с жадностью вампира.
— Давай же… раздевайся скорее, — прерывисто пробормотала она.
Не переставая целовать меня, она нетерпеливо срывала с меня пиджак, теребила пуговицы, дергала за брюки…
— Раздевайся сама! — быстро проговорил я, на мгновение высвободив губы. — Я сам их сниму.
Не успел я стащить первую брючину, как Клариса уже стояла передо мной в чем мать родила. Никакая профессиональная стриптизерша не разделась бы быстрее. Взззз! — жикнула "молния", пшшш! — соскочило платье, пссс! трусики и лифчик полетели на пол, и вот она уже стоит передо мной абсолютно голая — стройная, загорелая, с пышными бедрами и круглыми упругими грудями, манящая и возбуждающая…
— Скорей же, чего ты копаешься! — набросилась на меня Клариса, хватая меня за руку и увлекая к постели.
— Погоди, у меня нога запуталась.
Плюх! — мы шлепнулись на кровать; брюки с трусами каким-то непостижимым образом соскочили с меня уже в воздухе.
— Я хочу тебя! — взвыла Клариса, ложась на спину и прижимая меня к своей мягкой груди. — Возьми меня, Рассел… Изнасилуй, если хочешь!
Что? О-оо!
Клариса схватила меня за волосы и, широко раздвинув бедра, прижала меня к себе, сдавив ногами с такой силой, что, окажись на моем месте рыцарь в доспехах, от него осталась бы только кучка покореженной жести.
— Ааооууыыии! — взвыл я.
Ее рука нырнула вниз и схватила моего наездника, чтобы направить его в цель. В следующий миг глаза Кларисы ошалело расширились.
— Рассел!
— Ну что теперь?
— Покажи мне его! Я должна на него посмотреть!
Она отшвырнула меня в сторону, рывком встала на колени, потупила взор и восторженно завопила:
— Ой, как красавчик!
И, блаженно сопя, опустилась, лаская моего дружка язычком и покрывая поцелуями. Ее ротик пылал, как жаровня для барбекю.
Вдруг Клариса отстранилась и посмотрела на меня испуганно расширенными глазами.
— Ой, Расселл… он стал ещё больше!
— А ты чего ожидала? — только и промямлил я.
— Скорее! Сейчас! Я хочу его прямо сейча-а-аааас! А-ааа! О-ооооо! О Боже, Рассел, я чувствую его где-то в груди… в горле! О-ооо, это просто фантастика! Невероятно! Не-ве-ро-ят-но!
Она извивалась, барахталась и брыкалась, словно впервые жеребящаяся кобыла. С её губ слетали жуткие стоны, бессвязные междометия и похабные возгласы, мощные когти немилосердно терзали мою плоть, раздирая спину. Внезапно она завопила, испугав меня:
— Расселл! Теперь — на спину!
Мы поменялись местами.
— О-оооо! О Боже, ты протыкаешь меня насквозь! Меня посадили на кол! Ха-ха! О-хо-хо! — Она вдруг демонически захохотала. — Клянусь всеми Богами, ты просто супержеребец, Расс! Ай да Уезерби! Погоди только, пока я расскажу про тебя Андреа Уорстхорн! Моей подружке. Она не поверит! Ха-ха! О-оо! О Боже, Расс, я умираю… Я кончаю! Я конча-аа-аа-ю! О-оооооооо-оооооооо!
— Йе-ху! — проорал я.
На какое-то страшное мгновение мне показалось, что Клариса умрет, не выдержав всесокрушающего оргазма. Вцепившись в подушку, она так рванула её, что пух разлетелся по всей спаленке. Ее голова заходила вверх-вниз, как у разгоряченного коня, бьющего копытом землю. Она кричала, смеялась, плакала, хихикала, вздыхала, охала и ахала. И все одновременно.
— Ффууу, — выдохнула Клариса, падая лицом навзничь на остатки подушки и увлекая меня за собой. — В жизни со мной ещё такого не случалось. Боже, как мне не терпится рассказать все Андреа. У нас с ней договор — всегда делиться самыми классными трахарями. Она тебе понравится — она обожает это дело… Ой, мне пора бежать! Папулькин вечно засыпает на вечеринках. Мамулькин требует, чтобы к двум часам мы всегда были дома. Слушай, носовой платок есть?
Мы быстро оделись, осторожно выбрались тем же путем, что пришли, и, уже не таясь, как ни в чем не бывало прошагали к парадному входу.
Папулькин по-прежнему дрых без задних ног, а мамулькин, улыбнувшись, сказала:
— Клариса, детка, что-то ты такая растрепанная и раскрасневшаяся. Надеюсь, ты не слишком перетанцевала?
— Нет, что ты, мамочка. Мы с Расселом держались очень степенно. Правда, Рассел?
— Да, очень, — лицемерно кивнул я.
— Нам пора отвезти папу домой, Клариса. Он очень устал.
Повернувшись к почтенному седовласому джентльмену, с которым беседовала до нашего прихода, она протянула ему руку. — Была рада вас видеть, сеньор Сервера. К сожалению, нам пора ехать.
Испанец склонился над её сухонькой ручкой и почтительно поцеловал её.
— Вы доставили мне несказанное счастье, леди Уоринг. — Он повернулся к храпящему папулькину. — Спокойной ночи, лорд Уоринг. Э-ээ… Лорд Уоринг, спокойной ночи!
— А? Что? А, вы уезжаете, Сервера?
— Нет, сэр, насколько я понимаю — уезжаете вы.
— Да? Почему?
— Пойдем, Генри, — сказала мамулькин, беря его под руку. — Спокойной ночи, Рассел, рада была вас повидать. Кланяйтесь вашему отцу.
— Спасибо, непременно.
Клариса протянула мне руку.
— До свидания, Рассел. Я получила огромное удовольствие.
— Я тоже, Клариса.
Чуть поотстав от родителей, она прошептала:
— Как мне с тобой связаться? Позвонить в замок? В нем есть телефон? Ты остаешься здесь на ночь?
— Да. А телефон есть в книге.
— Прекрасно. Андреа просто обалдеет! — Вздохнув, она добавила: — О, Расс, я уже снова хочу!
— В любое время, Клариса.
— Я скоро позвоню.
— Я буду ждать.
— Я верну тебе твой платок. В следующий раз непременно прихвачу свой.
— Хорошо.
— Пока.
— До встречи, Клариса.
Я проводил её взглядом. Походка девушки показалась мне несколько странной — как будто Клариса только что соскочила с лошади.
Что ж, час ночи, а я был ещё полон сил и энергии. Интересно, куда запропастились Патрик и Тони? Если о судьбе Тони я ещё мог строить какие-то предположения, то участь Патрика представлялась крайне неопределенной. Я решил, что пора отправляться на поиски друга.
Прошагав вдоль сосновой рощи, я заглянул в Диско-Парфенон — вдруг Патрик забрел туда потанцевать. Стоя в полумраке, я следил за мелькающими пятнами незнакомых лиц, пока одно из них не подплыло ко мне.