Остаток пути они проехали в тишине. В пяти километрах от деревни Дима остановил машину, взял чемодан с головой, закинул меч за спину и отправился через лес на разведку.
Военных в этих местах не было слышно. Вертушки патрулировали только окрестности города, видимо, военные скорее опасались за безопасность жителей, чем пытались найти чудовище. Запаха людей в лесах Дима не уловил. И чем ближе он подходил к посёлку, тем больше напрягался. А вдруг его не примут? Нападут, окружат и уничтожат? Не станут даже слушать. Оптимизм всё уменьшался и уменьшался.
Но когда он вышел на окраину леса, у самых огородов -- встретила его только тишина. Это взволновало ещё больше, чем если бы на него напали. Они устроили засаду? Они затаились в своих домах? Или выцеливают его снайперскими винтовками?
Про последнее – вряд ли. Ни у кого больше здесь снайперских винтовок нет.
Дима пробежался по деревне. Ещё сильней прислушался к звукам. Потом осмелел и заглянул в мрачные окна. Никого.
Дима постучался в дверь избы, где обитал глава клана в рыцарских доспехах. Вежливо оповестил о своём визите. Но ответом ему была тишина. У крыльца всё так же стояли три пивных банки. Их Дима приметил ещё во время так и не сбывшейся бойни…
С большой неохотой он вошёл в дом, осмотрелся. Пусто.
Он обошёл все дома. Но деревня оказалась заброшенной. Никаких следов жизни.
Но что было ещё странней – нельзя было даже по запаху определить, в какую сторону направился клан. Дима ещё не был специалистом по вынюхиванию добычи, но полагал, что хотя бы человеческие запахи, которые оставили ведьмы, ещё не успели бы выветриться.
В кухне кланового лидера Дима оставил голову Джермундаева, прямо на столе. С бумажкой и надписью «Война закончена. Олег побеждён. Джермундаев и его культ нам больше не нужен. Как и вражда с вашим кланом. Сожалеем, что пришлось убить ваших соратников, они в планы не входили.
И спасибо за бессмертие. Хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз. Но, видно, судьба развела в стороны. С Уважением, Дима»
К машине Димон вернулся ни с чем.
-- Они ушли.
-- Куда это? – спросил Семён, уже успевший задремать.
– Не знаю. Больше волнует вопрос «зачем». Думаю, что это из-за подошедшей армии…
-- Вообще никого?...
-- Все ушли. Дома бросили.
-- А может они собрали всю свою когорту и снова пошли к логову Джермундаева?
-- Может… -- ответил Дима. – А может испугались, что их уничтожат культисты.
Он задумался. Ночь была тихой и безмятежной.
-- И что дальше?
-- Что дальше… Думаю, пора заканчивать. Возвращаться по домам и начинать новую жизнь.
-- И всё? Неужели всё кончилось?
-- Да. Хэппи энд. Пострадали только злодеи и пара ни в чем не повинных вампиров. Добро вновь победило. А у меня начинается новая глава, как у вампира. Сидеть за компом я точно не намерен, нужно хотя бы начать бороться с преступностью. И прочей толстозадой швалью, не зря ведь я коммунист… Победа и новая жизнь! Я никогда не чувствовал себя так хорошо! За это нужно выпить.
-- Крови?
-- Пива! – сказал Дима, но тут же опомнился и рассмеялся. – Вот дерьмо, я ведь не могу больше жрать пиво!
Загудел двигатель, машина развернулась на пустующей дороге, подняв облачко пыли и устремилась вперёд. К начинающему полыхать краснотой на горизонте рассвету…
ЭПИЛОГ
Демоническая ярость и не ведающая границ ненависть гуляли по бесконечно повторяющимся фрактальноподобным геометрическим безжизненным пространствам. Средоточие боли и страданий составляли новые основы мироздания. И хоть вся жизнь по определению содержала эти порочные изъяны – теперь же они гиперболизировались и приобрели новые, неподдающиеся чистому разуму извращённые формы. Изнанка соприкоснулась с Жизнью и слилась в Единое, в Истину. В бессильное величайшее вселенское одиночество страдающего и пытающегося забыться в своих твореньях Бога. Постоянно ищущего выход, но находящего спокойствие только во снах заключённых в себе существ. В созданном самим же собой ложном раю…
Остатки былой личности ещё некоторое время давали о себе знать, Олег цеплялся за самого себя до последнего, за лучшего друга, за товарищей из вампирского клана. Он жаждал хотя бы в своём ложном раю сохранить родственные души. Но красные межпространственные нити нащупали только их мёртвые, бездушные тела.