– Сейчас многие специалисты в области театра, кино, да и рядовые зрители говорят и спорят о проблемах актерского мастерства. Во многих периодических изданиях ведутся на эту тему затяжные дискуссии. А что вы думаете по этому поводу?
– Такие проблемы не решаются в одночасье. Мне думается, что я еще только подхожу к их пониманию. Наше ремесло, сложное в своей простоте и простое в своей сложности, состоит из множества компонентов. С одной стороны, мы подвластны влиянию различных привходящих моментов. Ведь сама по себе актерская профессия даже не вторична, а третична, если иметь в виду то, что между актером и зрителем стоит драматург и режиссер да еще вся та технология, которая сопутствует театру и кино. Актер – бегун, несущий эстафетную палочку зрителю на самом последнем этапе дистанции. И как ни хорошо прошли свою дистанцию предыдущие участники, до финиша ее может донести только он один. И я поэтому частично принимаю усилившиеся в последнее время претензии к артистам, обвинения в нашей суетности, всеядности. Однако не следует забывать, что далеко не все мы, актеры, встречаемся, увы, с драматургией и режиссурой, отмеченными печатью подлинного таланта, содержательного искусства. И, как следствие, критерии отбора у современного актера порядком размыты. Отсюда и известное падение актерского престижа, в котором, по-моему, повинны и зрители, и критики. Уж больно часто звучат со всех сторон подсказки актерам, слишком много у них развелось некомпетентных опекунов и наставников. Да и бесконечные телепередачи с участием популярных артистов разрушают магическое таинство нашей профессии.
– Может быть, поэтому многие известные актеры становятся режиссерами?
– Во всяком случае, – это одна из целого комплекса причин.
– Олег Павлович, нам, людям военным, было особенно дорого встретиться с вами в телеспектакле «Василий Теркин» по одноименной поэме Александра Твардовского. И это уже не первая ваша работа с режиссером Владимиром Храмовым. Чем она стала для вас в творческом плане?
– Из этой работы я вынес для себя много нового, обогатившего меня в творческом отношении. Поэма Твардовского решалась нами (в первую очередь, разумеется, Владимиром Александровичем, к слову, участником Великой Отечественной войны) в задушевно-лирическом ключе. Об инсценировке этого выдающегося произведения я мечтал давно и старался выразить в ней дань признательности павшим и живым солдатам Великой Отечественной войны. Говорят, что получилось…
В заключение нашей беседы мы пожелали народному артисту РФСР, лауреату Государственной премии СССР Олегу Павловичу Табакову новых творческих успехов и попросили его написать несколько слов воинам-сибирякам.
«Желаю вам счастья и здоровья, душевного покоя, верности ваших подруг! Желаю вам всего самого доброго. Ценю ваш нелегкий труд – он сродни нашему актерскому – без выходных и без бюллетеней. С уважением О.Табаков».
Заранее приношу извинения читателям за то, что привожу здесь собственное интервью с Табаковым полностью. Хотя прекрасно понимаю, что ценность его не столько в содержании, сколько во времени. Шутка ли, оказывается, что впервые я пообщался с Олегом Павловичем ровно 38 лет назад! «Кредо Олега Табакова» – было опубликовано в газете Сибирского военного округа «Советский воин» 8 апреля 1980 года. Сейчас бы я, разумеется, многое в материале изменил, а мой герой и подавно. Но, увы, что написано пером… С тех пор я всегда пристально следил за самобытным творчеством и великой подвижнической деятельностью Табакова. Он для меня – генерал театра и кино. Многажды писал о нем в различных отечественные изданиях. Восьмидесятилетний юбилей Олега Павловича отметил на нескольких интернет-ресурсах. На обложке моей главной книги о собственной судьбе «Встречная полоса. Эпоха. Люди. Суждения» есть и портрет уважаемого Олега Павловича, а в самой книге – большой очерк о нем. Мое досье о его творчестве насчитывает свыше ста единиц хранения! У него самого, я железно в том уверен, нет стольких газетных, журнальных публикаций, записей телевизионных и радиопередач о его собственных свершениях в театре, кино, телевидении. Потому что, во-первых, Олег Павлович много раз (четырнадцать!) в жизни переезжал с места на место. А во-вторых, у него отсутствует такая привычка тщеславно наблюдать: кто там и что про меня говорит и пишет. Может быть, в молодости она и была, но сейчас ее нет, как класса. Он выше тех простых суетностей и жизненных мелочей, которые, как болото, затягивают простого человека в свои омуты, не дают ему развернуться во весь размах даже Богом отпущенных способностей. У Табакова редкое умение мудро и дальновидно организовывать жизнь свою, свое разнообразное творчество, собственные дерзновенные устремления и помыслы тех людей, которые добровольно или по нужде признают в нем для себя лидера. Скажу больше: в постсоветском театральном пространстве людей калибра Табакова попросту нет. Он – такая себе отдельная культурная Джомолунгма. И это тем более ценно, что ведь себя мой герой сделал сам, своим умом, «своими руками». У Олега Павловича никогда не наблюдалось влиятельной протекции, его не двигали ни сильные мира сего, ни национальные кланы, ни даже общественное мнение как таковое. Всего он добился сам, как добивается простой, но оборотистый мужик достатка, потом и кровью поливая свою нивку, становясь на ней сначала кулаком, а потом и помещиком.