Участие в студии многим принесло известность в городе. 9 марта 1953 года, в день похорон Сталина, Табаков вместе с девочкой из студии читал на сцене Театра оперы и балета имени Чернышевского траурно-торжественный литмонтаж. Минут сорок они читали стихи Твардовского, Алигер, Симонова в атмосфере искреннего горя. Как писал Олег Павлович, в зале рыдали, бились в истерике, кто-то падал в обморок. Читал он с искренним чувством — то ли успеха хотелось, то ли атмосфера подлинного горя в зале захватила, но история с организацией «кружка декабристов» как-то забылась, а запомнилось ощущение власти актера над зрительным залом.
Из тех далеких дней в Табакове осталось главное для актера: «Душа обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь…» Вот давала Наталия Иосифовна задание, и хотели студийцы или не хотели, но все было серьезно: и поручаемые роли, и раздумья о будущей профессии, о дальнейшей судьбе. Она показала им всем «систему координат» как в театре, так и в человеческих отношениях. Когда Табаков уже стал зрелым профессионалом, она была с ним строга, тревожилась, чтобы ему не «надули в уши», чтобы не коснулись его пошлость и дурь, чтобы не погрузился он в атмосферу интриг и зависти, свойственную — что греха таить — многим театральным коллективам. Любое ее слово воспринималось как директива, ее влияние было столь сильно, что он и подумать не мог, что станет кем-нибудь еще, а не артистом. Без всякого преувеличения, он считал Наталию Иосифовну своей крестной мамой как в актерской профессии, так и в педагогике. Именно она дала исходный импульс профессии, а дальше его уже никто и ничто не могли остановить.
В 1953 году Олег Табаков окончил школу. Сомнений в выборе профессии к этому времени не существовало: только Москва, только театральный институт. О существовании МХАТа он знал с самого детства — в первый год войны Художественный театр с его потрясающей труппой был эвакуирован в Саратов. Увиденные спектакли оставили в памяти Марии Андреевны самые яркие театральные впечатления, а программки с именами великих актеров она хранила как семейную реликвию. Однажды взяла с собой сына на спектакль «Кремлевские куранты», где ребенок заснул. Так пересеклись пути будущего артиста и его альма-матер. В старину русские купцы, продавая товар, часто произносили фразу — «добротный замес». Этим определялось качество продукта. Табаков в детстве получил доброкачественный «замес» любви, добра, веры. А, как известно, чем больше в детстве ребенок получает добра и любви близких, тем закаленнее встречает трудности взрослой жизни. Из Саратова он уезжал весело, шутками подбадривал отца и плачущих женщин. Вскочив на подножку вагона, задорно крикнул: «Я уезжаю учиться на тракториста-а-а!»
Глава вторая. Москва. Школа-студия МХАТ
О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют…
Его первые подробные письма из Москвы получала Наталия Иосифовна Сухостав, и Мария Андреевна новости о сыне приходила узнать к ней. Вот некоторые из этих писем:
«7 августа 1953 года.
Дорогая Наталия Иосифовна!
Кривая моего настроения резко подскочила вверх. Вчера в ГИТИСе состоялся 1 тур и почти все решилось.
Вызвали нас 5 человек. Я читал последним. В комиссии сидят: директор института, Орлов, Раевский, Орлова, Вронская и тому подобные тузы. Я читал „Улицу младшего сына“, „Изгнанник“ и „Слон-живописец“.
Кончил я читать, и Орлов высочайше изволил что-то сказать по моему адресу. Я ему тотчас ответил. Ну, и пошли острые шуточки — короче говоря, „всем понравился“ (по словам директора). Директор ГИТИС Горбунов подозвал меня и посадил рядом с собой. Вы понимаете: Раевский, Табаков, Горбунов и К. Вот хохма.
Директор сказал, что берут меня, но при условии, что я не пойду на 3 тур во МХАТ. Правда, придется сдавать еще 2 и 3 туры. Но это только для того, чтобы злые языки не говорили ничего лишнего. Далее он начал меня убеждать в том, чтобы я обязательно готовился по общеобразовательным предметам. Говорил, что я должен сдать обязательно все на 5, и тогда мне, мол, дадут какую-то персональную стипендию, и что обязательно должен работать у них по комсомольской линии. Это я-то!!! И т. д. и т. д. Далее он мне заявил (привожу его слова): „Ты только ни с какими девушками не знакомься, это и потом успеешь сделать, а теперь основное внимание учебе“. В общем, напутствовал меня как любящий папаша, да и только. Отнесся он ко мне исключительно сердечно. Я был приятно поражен таким вниманием. Когда я заикнулся насчет общежития, он тотчас меня заверил, что с общежитием он мне все устроит.