Дохляк тоже пришёл в себя. Сжимая виски в ладонях, качался из стороны в сторону, тоненько подвывая и повизгивая, как собачонка. Слезы заливали его лицо. И острый запах блевотины бил в нос. Франко сделал шаг к нему, но парень мгновенно отпрянул, будто увидел самого дьявола. Опираясь на сиденье стула, спинку, тяжело встал. Попятился к двери, жалобно приговаривая:
— И-и-и-звините, мы не хотели. Пр-р-ро-стите.
Владелец закусочной оказался у входа, открыл дверь и с насмешкой понаблюдал, как парень, на подгибающихся ногах спустился, едва не свалившись, с крыльца. Попытался помочь подельнику, что стоял на коленях.
Франко навис над главарём, сидящим у стены. Взял из моих рук графин и полил тому на голову. Амбал замычал, попытался выпрямиться, но поскользнувшись в луже крови, съехал вниз. Ударившись задницей, вскрикнул, матерно выругался.
Не дожидаясь, когда тот сможет встать сам, Франко схватил его за плечи, дотащил до двери и пинком вышвырнул вслед за остальными. Троица, шатаясь из стороны в сторону, направилась к чёрной, приземистой машине, чья отливающая сталью решётка радиатора выглядела как пасть акулы. Через пару минут мотор взревел и, оставляя за собой клубы сизо-чёрного дыма, автомобиль умчался в сторону Бронкса.
— Извините, мы тут намусорили, — сказал Антонелли, протягивая владельцу пару банкнот.
— Ну что вы, — выдохнул тот, останавливая его руку. — Это вам спасибо.
— Вам надо всё-таки найти «крышу», — сказал Франко, засунув обе кредитки мужчине в карман фартука.
— А вы не могли бы… — владелец замялся.
— Я не занимаюсь этим, — сказал, как отрезал Франко.
— А ваш дядя?
— У меня с ним нет ничего общего.
Отошёл ко мне и опустился на диванчик, забросив руки за спинку.
Звякнул колокольчик у двери, заставив нас синхронно повернуть головы. Вошла Лиз. Лицо бледное, глаза излучали встревоженный зелёный свет. Оглядев нас, опустилась рядом со мной. Лихорадочно облизала губы.
— Господи, что у вас тут произошло?
— Ничего особенного, — Франко вытащил большой клетчатый платок из кармана, вытер лицо, руки. Сунул назад. — Развлекались, пока тебя ждали. Дозвонилась до дяди?
— Конечно. Он сказал, что пришлёт машину с шофёром Прямо сюда.
— Отлично. Значит, Стэн, ты отвезёшь Лиз к дяде, а я поеду по своим делам, — Франко собрался встать.
— Сядь на место! — разозлился я. — Каким делам? Ты что спятил? На хрена мы тебя спасали, если ты попадёшь в лапы копов.
— Франко, я рассказала дяде, какую роль ты сыграл в моем спасении, — Лиз мягко сжала руку Франко, заставив его присесть. — Он обещал помочь. Поверь, это будет лучше всего.
Антонелли запустил пальцы в собственную шевелюру, подёргал пряди. Весь его вид говорил, что он мучительно размышляет. Глаза затуманились, словно он пытался дымовой завесой скрыть пылающий внутри огонь.
Резкий звук клаксона. Дверь распахнулась. На пороге возник плотный мужчина в униформе — куртка с двумя рядами золотых пуговиц, на брюках — лампасы с золотым шитьём.
— О, Мартин! — Лиз радостно хлопнула в ладоши, выпорхнула из-за стола и оказалась рядом. — Уже приехал!
— Мисс Элизабет, приветствую, — широко улыбнувшись, взял ей за руку, коснулся губами. — Машина ждёт.
— Идемте, — скомандовала Лиз, помахала рукой: — Быстрее, быстрее, мальчики!
Выглядевший также уместно на фоне дешёвой забегаловки, как королева при полном параде в трущобах, на парковке возвышался роскошный лимузин вишнёвого цвета. Такой длинный, будто бы какой-то великан, шутя, растянул его. Брызги света рассыпались на обильной хромированной отделке, резали по глазам. А на капоте гордо красовался «шильдик» — смахивающий на геральдический щит знак «кадиллака».
Мартин открыл переднюю дверь перед Лиз. И когда она забралась на переднее место пассажира, вместе с Антонелли мы сели сзади.
Интерьер машины поражал так же, как её внешний вид. Обшитые мягкой кожей цвета топлёного молока диванчики, такие длинные, что между мною и Франко вполне мог поместиться ещё один пассажир. А итальянец с лёгкостью вытянул длинные ноги.
На удивление плавно и мягко лимузин мчал нас по Гранд Централь Паркуэй. Франко молчал, курил, отвернувшись к окну. Я видел лишь его профиль, резко очерченный нос с изящными крыльями, нервно подрагивающую нижнюю губу. И пытался отогнать видения потасовки в закусочной. Зачем Антонелли ввязался в эту драку? Уж, наверно, не потому, что его оскорбила кличка «макаронник». Показать, что он умеет не только метко и точно стрелять, но может убить любого врага голыми руками? И даже сила Ордена Чёрного Дракона ему не понадобилась бы для этого.