Весь последний месяц, когда она не приезжала ко мне домой сразу, мы встречались в одном новом кафе. Обычно я приходил заранее и, поджидая ее, просматривал газеты.
В день, когда всё это произошло, она приехала сюда всё такая же спокойная и улыбчивая, как обычно, но уезжала — совсем другой.
Когда официантка поставила перед ней кофе, Дели вдруг нервно оттолкнула чашку, взглянула на девушку и зло, голосом, которого я никогда у нее не слышал и даже не предполагал услышать, прошипела:
— Я же сказала — капучино!
Девушка испуганно опустила глаза («извините, госпожа!») и осторожно взяла чашку с пролившимся на блюдце кофе. А когда отошла, Дели проводила ее ненавидящим взглядом и прошипела ей вслед: «Сучка!»
Я, действительно, не помнил, что именно она заказывала, но даже если официантка и ошиблась, это не могло стать поводом к всплеску подобной злости.
Вскоре девушка принесла капучино, осторожно поставила его на стол и снова проговорила: «Извините, госпожа!», а я улыбнулся ей смущенно, извиняясь.
Дели, ничего не сказав в этот раз, к капучино не притронулась, а потом сказала уже более спокойным, но все еще напряженным голосом, вставая:
— Пойдем отсюда, здесь мы больше не будем встречаться.
Я молча положил на стол банкноту и пошел за нею. Догнал уже на улице и попытался успокоить:
— Что ты злишься из-за каких-то пустяков?
Она смерила меня тем же злым взглядом, который я видел только что.
— Пустяки, говоришь? Да пошел ты!..
И захлопнув гневным движением дверцу, рванула с места так стремительно, что даже ее машина приняла злобный вид и сердито прошипела, удаляясь.
А я вернулся домой, весьма озадаченный ее внезапной истерикой.
Мы не договаривались о встрече, и весь следующий день я ждал ее звонка. Но она так и не позвонила.
Нет, ну что, в самом деле, стало причиной ее гневной вспышки?
Может быть, я чего-то не заметил?
И пошел в кафе с намерением узнать у официантки, что же все-таки случилось. Но девушки на месте не было.
На следующий день я снова был там.
В этот раз девушка была на работе и, заметив меня, подошла.
— Извините, пожалуйста, за тот скандал, но я так и не понял, что же случилось, — начал я.
Девушка тоже была смущена:
— Ну что вы, вам нечего извиняться. Но госпожа в самом деле заказала кофе, а не капучино.
Я не знал, что еще добавить, и заказал себе кофе, взглядом проводив девушку, отошедшую к бару.
И лишь теперь мне пришло в голову, что, возможно, Дели просто ревновала меня, заподозрив в каком-то тайном флирте с незнакомой девушкой — она заметила, как я смотрел на нее, хотя это было совсем невинно, почти автоматически. Но — тогда, а не сейчас, сейчас я и вправду откровенно разглядывал девушку. И когда она отходила, и когда подошла ко мне с кофе.
Это была молодая (не старше восемнадцати), красивая девушка. Стройная и изящная, гибкая, с чистой и нежной кожей, большими карими глазами и правильными чертами лица. И с той свежестью и чистотой, которой обладают лишь совсем юные создания и которую мало кому удается сохранить надолго. Никакой косметики, ничего вызывающего в одежде, ничего нахального в поведении.
Что же в ней так взбесило Дели? Или она увидела что-то, чего не видел я? А может быть, разглядела в этой еще совсем хрупкой и юной девушке будущую расцветающую красоту, инстинктивно воспринимая ее как угрозу для себя?
И чем больше я смотрел на девушку — а я и последующие дни продолжал ходить в это кафе, — тем все более красивой она мне казалась. Уж не начал ли я влюбляться? К тому же — с помощью Дели, усмехнулся я про себя.
Ей я не звонил.
Позвонила она, дней через десять после того случая.
— Значит, не сучка, а? — прокричала Дели. — А продолжаешь встречаться с ней!
И швырнула трубку.
Господи, какие встречи, какая паранойя ее трясет, подумал я. Но потом сообразил, что она имеет в виду мои посещения кафе. А вдруг она подослала кого-нибудь из своих сотрудников за мной следить? Или сама пряталась где-нибудь рядом, чтобы высматривать, бываю ли я в кафе или же кто-то уже ходит ко мне домой? Мне стало смешно, когда я представил самоуверенную деловую даму и сексуальную волчицу в роли истерзанной ревностью женщины.
Но по-прежнему продолжал ходить в кафе.
И любоваться девушкой, с которой мы по умолчанию определили даже особый ритуал наших отношений. Обычно я садился, и вскоре она сама, не дожидаясь моего заказа (потому что уже знала мои вкусы), приносила мне кофе с содовой. Потом я просматривал газеты, издали наслаждаясь ее присутствием, а через полчаса расплачивался и уходил. Иногда мы обменивались парой слов, но — и только.