Но продолжительной погоне наступил конец. После длинных, утомительных прогулок по южным холмам, он напал, наконец, на след оленя, — неясный и старый, но все же след, и снова охотничий пыл охватил его при мысли, что где-то близко находится животное, оставившее этот след. Чем дальше, тем следы становились свежее, и Яну казалось теперь, что поимка оленя является только вопросом недалекого времени.
Сначала Ян не мог определить, куда направился олень. Но вскоре он нашел, что следы несколько резче на одном конце, и справедливо угадал, что это были копыта передних ног; он заметил также, что промежутки между следами укорачивались при подъеме на холм, и, наконец, ясный отпечаток на песчаном грунте разрешил всякие сомнения.
С новым волнением Ян двинулся вперед, через бесконечные рощи и холмы. След становился все яснее и яснее. Целый день Ян шел по следу, но к ночи след изменил направление и привел его обратно к дому. Было уже темно, и пришлось прекратить охоту. Ян находился в семи милях от дома и в один час легко пробежал это пространство.
На следующее утро Ян вернулся к прежним следам, но вместо них нашел много новых, перекрещивавшихся во всех направлениях. Он побрел наудачу, пока не нашел два таких свежих следа, что легко мог возобновить вчерашнее преследование и пуститься в погоню. Он все время смотрел вниз, под ноги, и был крайне испуган двумя серыми животными с большими ушами, выскочившими прямо на него.
Они взбежали на откос, находившийся от него в ста метрах и тогда только обернулись и взглянули на Яна. Это были олени. Ян стоял, как вкопанный, и смотрел на них, а грациозные животные прыгали, едва касаясь земли и подымаясь почти на два метра над землей, пока, наконец, не исчезли из виду. Ян напряженно всматривался в них, пока они не скрылись из поля зрения.
Яну даже не пришла в голову мысль выстрелить по ним.
Когда олени исчезли, он подошел к тому месту, где они резвились, и стал рассматривать их следы.
— Я рад, что они убежали, — сказал Ян. — Сегодня они показали мне нечто такое, чего раньше я никогда не видывал.
Но наступило утро, и в Яне проснулись его охотничьи инстинкты.
— Я должен отправиться на холмы, — сказал он, — и снова найти след оленей.
Целый день рыскал он по окрестностям, спугивая на своем пути белых зайцев и куропаток. Но снег, друг и недруг дикого оленя, в этот день растаял и уничтожил все следы.
На другой и на третий день Ян все еще бродил по холмам, ню не видал даже признака следов.
Проходили недели. Много миль пробежал он, много дней и морозных ночей провел на покрытых снегом холмах, иногда нападая на след оленя, но чаще не встречая его. Забирался он и в густые леса по указанию охотников, и раз или два, действительно, видел светлые силуэты оленя, взбиравшегося на холм.
Иногда до него доходили слухи, что большой олень посещает участки строевого леса близ лесопилки, и Ян не раз находил его след, но самого его и мельком не видал.
Прошел год, наступил новый охотничий сезон, и Ян снова почувствовал охотничий азарт, разжигаемый рассказами опытных охотников.
Говорили о появлении на холмах могучего оленя — «Оленя Песчаного Холма», как называли его, говорили о его величине, о его быстроте, о чудных ветвистых рогах. Они казались вылитыми из бронзы, с блестящими, как слоновая кость, отростками.
Лишь только выпал достаточно глубокий снег, Ян с несколькими товарищами отправился на охоту. Они дошли до Елового Холма и разошлись там с уговором встретиться к заходу солнца. Леса кругом изобиловали зайцами и тетеревами, и выстрелы раздавались повсюду, но след оленя не попадался. Ян в конце концов оставил лес и отправился один в долину, где в последний раз видели этого чудесного оленя. Пройдя несколько миль, он напал на такой большой и резкий след, прерывавшийся такими могучими скачками, что сразу узнал в нем след «Оленя Песчаного Холма».
Сразу почувствовав силу в ногах, Ян бросился по следу. В спине и у корней волос у него появилось знакомое покалывание от возбуждения.
Он бежал, пока не стало темнеть. Тут он вынужден был вернуться, так как Еловый Холм находился далеко.
Ян знал, что доберется до места гораздо позже заката солнца, и почти не надеялся, что товарищи будут ждать его, но это его не тревожило. Он гордился своею независимостью: у него были железные ноги и выносливость охотничьей собаки. Десять миль значили для него не больше, чем для другого человека одна миля. Он мог бегать целый день и возвращаться домой вполне бодрым.
Приближаясь к Большому Еловому Холму, Ян протяжно прокричал: У-р-р-а-а!