... Чуть погодя, я услышал в стаде звуки напоминающие трескучее блеянье барашков, и увидел, как один телёнок, подойдя к "мамаше", подлез под неё и стал сосать молоко. Матка стояла неподвижно, и телёнок сосал молочко несколько минут, не отрываясь. Закончив кормление, малыш пошёл вперёд, а мать шла рядом и старалась его вылизывать.
Поснимав эту сцену, вернулся к спрятанному оленёнку и увидел подходящих к тому месту двух маток. Первая уверенно шла к месту, где затаился телёнок. Когда до него оставалось метров десять, оленёнок вскочил из травы, подскакал к матке, но та оттолкнула его головой - это был не её оленёнок. Телёнок тоже видимо понял свою ошибку и остановился в недоумении.
Вторая матка рысью подбежала к нему и он, узнав "родную", нырнул под брюхо и стал с жадностью сосать молоко. Из травы, видны были только его задние ножки. Через некоторое время мать увела накормленного оленёнка в стадо, а вторая, так и не найдя своего, тоже возвратилась, следом за ними.
Стадо оленей, как обычно сопровождали галки, но вглядевшись, я понял, что это скворцы - стая штук в пятьсот числом. Они весь день летали плотным "облачком" над полем, иногда по несколько штук рассаживаясь на спины оленей и с высоты рассматривали окрестности.
... Я подумал, что у скворцов были брачные игры - нечто подобное сбору или митингу...
Рассматривая стадо оленей в бинокль, увидел рядом с одной из маток две крошечных ушастых головки и понял, что это двойняшки...
Матки в это время очень пугливы и осторожны. Увидев меня, они неподвижно замирают и неотрывно смотрят, подняв уши немного вперёд и вверх. Давая сигнал опасности другим оленям, они басисто рявкают, совсем как сибирские косули - самцы.
Через время, я поднялся и пошёл разыскивать оленей быков, которых не видел недели две. Они переместились со своих привычных мест и я никак не мог их найти...
Перескочив заросший ручеёк, по тропике петляющей между двух густых и высоких куртин папоротника, пошёл в дальний конец леса, В этот момент, мне показалось, что услышал стук копыт по дереву...
Я повернул голову и увидел вначале рога, а потом и быков стоящих и кормящихся посреди высокого и частого папоротника. Мне даже вначале показалось, что это была развесистая коряга. Но когда коряга двинулась, я понял, что, наконец - то нашёл стадо быков. Это были в основном быки доминанты и рога у них стали развесисто громадными, как мне показалось.
За эти две недели, рога на вершинках своих, раскрылись в подобие "вазочки" из которой в разные стороны торчали по три - четыре коротких острых отростка.
Здесь была половина бывшего бычьего стада и какие же они все были крупные и откормленные!
Одни ходили по папоротнику и скусывали что - то с земли, другие лежали и жевали нескончаемую жвачку...
Я с волнением устроился неподалёку и стал наблюдать за ними в бинокль. Новая шерсть на оленях отросла, бока круглились от съеденной сытной травы. Изредка останавливаясь, они неподвижно смотрели на меня, а потом убедившись, что я не представляю опасности, снова начинали кормиться.
На концах рогов доминантных быков, выросло что - то невероятно массивное и у одного, я насчитал аж девять отростков, включая длинные четыре отростка на стволе, и на вершине остальные четыре или даже пять, но совсем коротких сантиметров в пять - десять.
Уже идя в сторону дома увидел ещё быка, но в одиночестве. Видимо настала пора, когда он посчитал возможным отделиться от стада.
Я его так и назвал для себя - Одиночка. У него на голове были большие рога в семь длинных отростков и на морде, как мне показалось, росли седые волосы...
Заметив меня, он поднял голову на мощной шее и долго смотрел с расстояния в двадцать метров, крупными глазами навыкате, тёмными, ничего не выражающими.
... По шоссе, метрах в трёхстах от нас катили автомобили, в небе гудели авиалайнеры, направляясь на посадку в сторону Хитроу, а мы стояли друг против друга и глядя в упор молчали, словно играя в игру, - кто кого переглядит.
Я, наконец, стал опасаться решительных действий со стороны Одиночки и начал "отход", - двинулся по тропинке назад...
А бык, по - прежнему пристально глядя, поворачивал голову на толстой шее вслед моему передвижению. По выражению его глаз, ничего нельзя было определить заранее - в каком он настроении.
Отойдя метров на сорок, я сел на сухой ствол поваленного бурей дуба и стал рассматривать пасущегося быка. Это был крупный, тёмно - коричневого цвета бык, который в стаде доминантных самцов выделялся размерами и "мрачным" спокойствием. И вот сейчас он решил жить один, дожидаясь осени, когда начнётся гон и надо будет драться с другими быками, заводить себе гарем и охраняя его, "крыть" маток передавая им свои гены в потомство. Ну а пока, он спокойно, в одиночестве пасся думая о чём то своём, бычьем...
...В Англии и в Лондоне был апогей лета. Парк утопал в зелени и обширные луговины покрытые высокой травой, волновались под порывами тёплого ветра.
Дубы вокруг стояли во всей зелёно - лиственной красе, а их шершавые, тёмно - морщинистые, многообхватные стволы вздымались вверх гигантскими кронами, сплетёнными из толстых, в обхват толщиной, причудливо изогнутых веток.
Посереди леса, то тут, то там лежали кучи торчащих из травы обломков стволов, спиленных вершин и обломанных веток, собранные в кучу. Обычные приметы старого леса.