Об этой охоте я написал рассказ, который называется "Ностальгия". В том походе, мы добыли оленя и я видел и манил голосом огромного быка - рогача, который не только отвечал, но и пришёл снизу большой пади, чтобы драться со мной. Но об этом подробнее в самом рассказе.
Шестое ноября. Солнечная, ясная, но прохладная погода, при которой, когда долго стоишь на месте, начинают подмерзать руки.
Войдя в парк, я залюбовался яркими красками осени: дубы только - только начали терять первую листву, а клены, и платаны стояли ещё полностью зелёными. Однако лиственные кустарники были ярко - жёлтого или даже коричнево - алого цвета и потому, броскими пятнами контрастного цвета выделялись на общей лиственной зелени. Папоротники же, почти засохли и обрели цвет от светло - коричневого до тёмно - коричневого и были истоптаны оленями.
Я шёл, любовался окружающим меня осенним великолепием и покоем, вглядывался в кроны деревьев выделяющихся на синем небе и вдыхал прохладный горьковатый запах травы и листьев, чуть подмороженных первыми утренними заморозками.
И вдруг, где - то справа, далеко, за огороженной плантацией я услышал рёв и понял, что это ревёт бык - олень. Не веря своим ушам, почти бегом кинулся в ту сторону и услышав рёв во второй или третий раз, убедился, что это гонный бык. Я уже совершенно был уверен, что гон окончился и вдруг этот нервный яростный рёв!
Я дрожал от возбуждения, а когда увидел на берегу круглой озеринки, сидящих на скамейке парочку пожилых, спокойно разговаривающих людей, то сбавил ход и разочарованно вздохнул.
И вдруг, хриплый прерывистый рёв раздался вновь, теперь уже метрах в ста пятидесяти и мне даже показалось, что я увидел над коричневым папоротник мелькнувшие, светло - серые большие рога...
Я заставил себя остановиться и начал прикидывать, как лучше и безопасней подойти к этому сумасшедшему быку. Ведь в таком состоянии, не разобравшись он и рогами пырнуть может...
Я обошёл широкое поле папоротника, вышел на тропинку и чуть продвинувшись вперёд, увидел как на полянке с зелёной травкой, вдруг появился возбуждённый бык с высоко поднятой головой и гривастой толстой шеей. Он, быстро ходил по папоротниковой чаще, посреди которой мелькала его коричневого цвета грудина, то видна была только часть шеи и голова с рогами.
Вдруг перейдя на рысь, он появился на открытом пространстве, остановился нервно озираясь и заревел хрипло, сердито, с перерывами. Потом вновь скрылся в чаще и через время я увидел, что поодаль от него, появились неслышно идущие оленухи - матки и чуть позже, другой доминантный бык, который шёл осторожно, опасливо и молчал, хотя видно, что не боялся первого быка и что у него у самого есть свой "гарем" маток.
Вдруг из кустов появился молодой бык с целой копной сухого папоротника на рогах. Первый бык раздражённо коротко, но часто "хрюкая" кинулся в его сторону и молодой бык, с необычайной скоростью ретировался вовсе не думая вступать с доминантным быком в драку.
В стаде первого доминантного быка, было около пятнадцати маток, включая двух телят и парочка молодых быков с пяти отростковыми тонкими и невысокими рогами, следующих за ними... Отчего этот бык пришёл в такое волнение, я мог только догадываться - всё что предшествовало его появлению здесь, происходило до меня и вне поля зрения, в непроглядных кустах. Можно только предположить, что второй доминантный бык, у которого тоже было несколько маток, приблизился со своим "гаремом", непозволительно близко, к Нервному. (Для простоты описания, я его так и назову).
У Нервного, гон, видимо был ещё в разгаре, в то время, как многие остальные быки ещё ревели, но драться уже избегали и не так уже ревновали своих "наложниц" к другим самцам.
Наконец, Нервный выгнал своё стадо на полянку и тут, матки частью легли, а частью, пощипывая траву медленно продвигались в сторону озерца. Я незаметно подкрался к стаду метров на двадцать пять и бык, раздражённо помахивая головой, словно тренируя удары рогами, стал уходить вправо, изредка останавливаясь и всматриваясь в мою фигуру - я был одет в серые брюки и светлую куртку и по цвету никак не напоминал оленя.
Я сделал несколько кадров моей кинокамерой и продолжал двигаться за стадом Нервного. Матки не торопясь кормились и когда второй бык - доминант, вместе со своими матками удалился на почтительное расстояние первый бык начал успокаиваться и тоже принялся кормиться, изредка останавливаясь, поднимая голову и вытянув шею ревел, но уже без ярости и азарта. Он делал это минуты через три - четыре: иногда довольно высоким тоном, а иногда рыкая хрипло и простужено, как раздражённый тигр, ...
Я тоже немного успокоился и идя не спеша вслед оленям, старался их не беспокоить и слишком близко не приближаться. Постепенно сумерки стали спускаться на лес и луговины заросшие папоротником. Руки у меня начали зябнуть и я отогревал их попеременно в карманах куртки. Становилось по вечернему прохладно и бык, когда ревел и вращал головой, то из его жаркой глотки вылетали струйки пара...
Выйдя на глинистую тропинку, я увидел в сумерках, впереди в папоротнике, несколько маток. С другой стороны, пересекая мне путь, подошёл молодой олень - рогач и остановившись на обочине, задрал голову, прижал уши и открыв пасть, смотрел в мою сторону как - то дерзко и с вызовом.
Я засуетился, почувствовав в этих его жестах очевидную враждебность и на всякий случай рыкнул по-звериному, на что молодой бык никак не отреагировал.
"Ещё кинется на меня" - подумал я и постарался обойти раздражённого оленя стороной - я понял, что в таком состоянии быки бывают намного смелее и даже агрессивны, особенно вечерами и ночью...
Вскоре стемнело и поёживаясь от вечерней прохлады, я вышел на асфальтовую дорогу и проследовал в сторону выхода. Выйдя за ворота, спустился к смотровой террасе и полюбовался переливами огней большого города внизу, за рекой. Над головой с громким гулом, проплывали, сверкая алыми бортовыми огнями самолёты, направляющиеся в сторону аэропорта Хитроу...