— Так кто вы такой? — спросил агент.
— Не важно, кто я. Я его приятель из Дезер-д'Ор.
— Я не хочу даже слышать название этого места. Послушай, оставь-ка моего крошку Чарли в покое.
— Вы дадите мне номер его телефона?
— А зачем он тебе нужен?
— Нужен, — сказал я. — Поверьте, дело срочное.
— Оставь в покое Чарли Айтела. Все хотят изложить ему свои беды.
— Очень дорогой ему человек, возможно, умирает сейчас, — преувеличил я.
— Женщина?
— Не все ли равно.
— Так вот: Чарли Айтел не должен утруждать себя из-за женщины, какая бы она ни была. Он теперь, слава Богу, человек занятой, так что перестань ему надоедать.
— Послушайте, если он сегодня вечером не получит сообщения о случившемся, — рявкнул я в трубку, — завтра утром он подаст на вас в суд.
Итак, пропотев полчаса в телефонной будке, истратив два доллара мелкой монетой и попав не туда, я наконец добрался до Айтела. К тому времени я был настолько раздражен и так кипел, что, наверное, не говорил, а буркал.
— Что это у вас за агент такой? — были мои первые слова.
— Серджиус, ты что, пьян? — послышался в телефоне голос Айтела.
Тут я ему все выложил, и секунд двадцать царила тишина Возможно, я это вообразил, но у меня было впечатление, что мое сообщение привело его в ярость. Однако в ответ он произнес:
— О Боже! Она в порядке?
— По-моему, да, — сказал я и рассказал то, что знал.
— Ты считаешь, мне надо приехать? — спросил он и, поскольку я молчал, добавил: — Завтра мы определяем состав актеров.
— Вы хотите, чтобы я выступал за вас? — спросил я.
— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — сказал он мне в ухо. — Скажи Илене, что я сажусь на самолет и увижу ее утром.
— Вы сможете сказать ей это сами. Сегодня вечером ее не разрешено посещать.
— Значит, положение серьезное, — произнес он как-то беспомощно, и мне на мгновение стало жаль его.
Утром Айтел приехал в больницу до меня, и мы встретились на ступеньках, когда он выходил от Илены.
— Я женюсь на ней, — первое, что он сказал мне.
Собственно, выбора не было. Когда он пришел, она сидела на больничной койке, рука у нее была на перевязи, а нос залеплен пластырем, точно она хотела укрыться от посторонних глаз. Она смотрела куда-то в сторону, пока он не коснулся ее плеча.
— Ох, Чарли, — только и сказала она.
Он понял, что она находится под действием успокоительных.
Сначала они не могли найти тему для разговора. Она посмотрела на него и шепотом произнесла:
— Я слышала, ты снова работаешь.
Он кивнул.
— Тебе, должно быть, трудно было вырваться.
— Не так уж трудно, — сказал он со своим обычным обаянием.
— Тебя радует, что ты работаешь? — из вежливости спросила она.
— Все оказалось не так плохо. Большинство людей на студии ведут себя прилично. Я даже получил комплименты за свое выступление перед комиссией.
— Ох как мило, — сказала она.
Они попытались улыбнуться друг другу.
— Так что, как я понимаю, ты можешь продолжать делать карьеру? — добавила Илена.
— В какой-то мере. Многое надо залатать.
— Но ты снимешь хорошую картину.
— Постараюсь.
— Я знаю, что ты снимешь хорошую картину. — На сей раз она кивнула. — И все будет у тебя снова как прежде, Чарли.
— Не как прежде, — сказал Айтел.
В его голосе прозвучало что-то, побудившее ее слегка повернуться к нему, и она осторожно, шепотом спросила:
— Чарли, ты скучал по мне?
— Очень, — сказал он.
— Нет, Чарли, я хочу знать правду.
— Скучал, Илена.
Она тихо заплакала.
— Да нет, Чарли, ты был рад избавиться от меня, и я тебя не виню.
— Это неправда. Ты ведь знаешь, какой я. Я не позволяю себе ни о чем думать. — Он закашлялся и проглотил пару слов. — Однажды ночью, Илена, — сказал он, — я думал о тебе и понял, что рассыплюсь на части, если не перестану думать.
— Я рада, что ты испытывал ко мне что-то.
Произнеся следующие слова, он сразу понял, что совершил ошибку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Я хочу сказать, столкновение, наверно, было ужасным.
Он словно поднес ей зеркало, в котором отразился весь период после ее ухода от него, и Айтел почувствовал, как ее относит от него волной боли, словно его тут и нет и она сидит одна на больничной койке со своим разбитым прошлым и непостроенным будущим, и койка, стены и инструменты в палате окружают ее холодным белым морем.