Именно так трактовал половую страсть философ Владимир Соловьев в своей работе “Смысл любви”. Еще в 1892 году он высмеивал “импотентных моралистов” и доказывал, что половые отношения – суть преодоление личной эгоистичности во имя высшего Всеединства. Вот так. Не больше и не меньше. Но чтобы утвердить сие требуется смелость и решительность философии, а не психиатрическая софофилия.
Такая смелость есть у Владимира Айтуганова, писателя, художника, которому философская образованность и природная смелость помогли обнажить тайну пола.
Героиня его романа русская женщина Оленька в лабиринтах эмигрантского зазеркалья испытывает разнообразные формы сексуальности. Зачем она это делает? Кто она – святая или падшая?
Прямого ответа автор не дает. Да, и сам образ героини странен и не типичен. Хотя исторические аналоги можно подобрать, перекидывая мостки от греческих гетер и цариц до творческих муз ХХ века, подобных Елене Дьяконовой, которая родилась в Казани, а похоронена в каталонском замке, подаренном ей Сальвадором Дали.
Мне вспомнилась еще и госпожа де Варан из “Исповеди” Жан-Жака Руссо. Автор “Общественного договора” писал, что она могла бы со спокойной совестью отдаваться двадцати мужчинам в день, оставаясь при этом ревностной католичкой. Кстати, в одной из глав романа Владимира Айтуганова эта французская особа упоминается. В той главе приведены любопытные рассуждения о роли женщин в жизни классиков любомудрия (полезная информация к размышлению).
Роман изобилует меткими замечаниями, яркими наблюдениями, нетривиальными диалогами, он легко читается и удивляет неожиданной развязкой. При всем натурализме постельных сцен (а также самолетных, автомобильных, настольных, околокаминных и др.) автор умело избегает обсценной лексики, нарочитой грубости и банальной аналектики.
А пресловутый “натурализм”… В русской литературе он всегда существовал. Выскажусь в рифму:
Стихи о сексе?
Почему бы нет?
Пускай мы на Руси, а не в Париже,
но Пастернак
воспел в стихах минет
– под музыку! –
а можно ли быть ближе?…
Так что предлагаю отбросить ханжество. Давайте, не будем уподобляться критикам, которых так метко охарактеризовал Владимир Соловьев еще в позапрошлом веке.
Павел Полуян
Доцент кафедры философии
Сибирского федерального университета
Красноярск, Россия
В русской литературе нет подобной книги. В зарубежной — тоже. Сравнивая, приходят на ум книги Генри Миллера, маркиза де Сада, Луи-Фердинанда Селина. На этом сходство заканчивается, других авторов нет.
На поверхности – сексуальные злоключения доброй, сердечной, молодой, а потом немолодой эмигрантки. Оленька – не шаблон “несчастий добродетели”, она проходит через сложные метаморфозы от наивной влюбленной студентки до расчетливой стервы, от жертвы насилия до мучительницы, от смешливой энтузиастки “потрахаться” до иеродулы, а в кульминации-пуанте, преображается в ревностную христианку. Но это не привычный и традиционный для русской литературы путь “воскресения” – автор с усмешкой заканчивает книгу многоточием.
Себя Оленька сентиментально сравнивает с белой пушинкой, которую то один мужчина подхватит, то другой: поиграют и бросят. Чтобы выжить, ей приходится стать матерью-волчицей, часто рвать горла даже близким и любимым людям: Homo homini lupus est. “Это – подлый мужской мир!” — учит ее подруга. Либо тебя насилуют, либо ты — третьего не дано.
Оленька в пятьдесят лет искренне и самовлюбленно верит, что она, как в юности, честная, добрая, сострадательная, бескорыстная, и не может понять, почему приносит несчастья и беды, даже смерть любящим ее мужчинам и собственным детям.
К удивлению читателя, настоящая роковая женщина – не стереотипная Кармен с огненным взглядом, а невысокая блондиночка с милой улыбкой, тихим голосом и ямочками на щечках.
Секс для Оленьки – привычный фон каждого дня, объективная реальность, без него она не мыслит своего существования. Через Любовь и секс, которые героиня часто путает, она осознает себя и свое место в мире. Грустный собирательный образ, требующий понимания и сострадания.
Автор говорит простым языком о сложном, о чем многие боятся даже думать, для него нет запретных тем или форм их выражения. “Оленька” – одна из немногих книг, противостоящих лицемерию и ханжеству, ставших мерилом социальной и личной жизни. Свобода слова для автора – первейшая и важнейшая из всех свобод.