Именно этот подвид обычного борщевика и стал сырьём для первой водки, полученной на Дальнем Востоке. Растение с ядовитой кожурой, но богатое природными сахарами, при брожении дало алкоголь. Появившаяся в начале XVIII столетия технология была простой. Нарезанные листья и стебли камчатского борщевика заливали в бочке тёплой водой – на два пуда «сладкой травы» требовалось 4 ведра воды. К ним добавляли ягоды жимолости и дрожжи из прокисшей муки. После брожения и перегонки получалось примерно ведро «травяного вина», как называли тогда на Камчатке водку из борщевика.
Известно, что впервые такой напиток сделали казаки в 1732 году в Большерецком остроге – ныне это давно заброшенное село в Усть-Большерецком районе на самом юго-западе Камчатки. В качестве трубки в первом самогонном аппарате Дальнего Востока камчатские казаки, по свидетельству Степана Крашенинникова, использовали ружейный ствол…
Спасибо за иллюстрации Алексею Дурасову
Альтернативы «травяному вину» не было, и уже спустя четыре года эта специфическая водка официально продавалась в острогах на Камчатке, Чукотке, Колыме и побережье Охотского моря по цене 20 рублей за ведро. Однако никто таких огромных денег не платил, предпочитая выменивать алкоголь на собольи меха и другие дары местной природы. В середине XVIII века камчатские казаки охотно отдавали нарты с упряжкой хороших ездовых собак за одно ведро такой водки
«Пьющие эту водку очень быстро хмелеют…»
Вскоре камчатские казаки даже выяснили, что борщевик, растущий на восточном берегу полуострова у Тихого океана, даёт гораздо больше «травяного вина», чем борщевик, собранный на западе Камчатки, у берегов Охотского моря. Выяснилась и коварная особенность такой водки, обусловленная ядовитым сырьём.
«Эта водка, между прочим, весьма нежна, – писал в середине XVIII века Георг Стеллер, – и, следовательно, чрезвычайно вредна для здоровья… Пьющие эту водку очень быстро хмелеют и, придя в состояние опьянения, становятся безумными и буйными; лица их при этом синеют, тот же, кто выпьет ее хотя бы немного чашек, мучается затем всю ночь самыми странными и несуразными фантазиями и сновидениями, а на следующий день становится таким робким, опечаленным и беспокойным, как если бы он совершил величайшее преступление».
Особенно сильное опьянение и жёсткое похмелье давала водка, приготовленная из стеблей борщевика с неочищенной ядовитой кожурой. Такую водку казаки прозвали «рака». «Упившийся оной получает в лицо синий цвет, во время сна много бредит, проснувшись, бывает скучен», – записал два с половиной века назад очевидец.
Вспомним, что к водке из борщевика на камчатских праздниках два с половиной века назад прилагалось и «пиво» из кипрейного сусла, настоянного на мухоморах. Одним словом, праздники были буйными, а похмелье тяжким. «Ительмены подвергаются со стороны наспиртовавшихся казаков большим обидам и при опьянении даже жестоким побоям», – рассказывает нам Георг Стеллер.
Перебродившие остатки борщевика стали любимым кормом для домашних коров и свиней. И по свидетельству Георга Стеллера улицы Большерецкого острога, «столицы» Чукотки в XVIII веке, представляли забавное зрелище во время самогоноварения: «Эти животные повсюду шатаются по улицам острога, посещая места, где гонят водку, и там обычно располагаясь. Таким образом, скотина часто вместо телохранителей сопровождает своих хозяев к кабакам, что неоднократно заставляло меня смеяться…»
Камчатские архивы сохранили даже финансовые данные о производстве и продаже «травяного вина». Например, с 1773 по 1797 год царская казна, обладавшая тогда в России монополией на оптовую продажу алкоголя, заработала в камчатских и охотских острогах на водке из борщевика 13 768 рублей 78 копеек чистой прибыли. Но к началу XIX века специфическая водка Камчатки ушла в прошлое – её заменил доставлявшийся на кораблях из европейской части России хлебный спирт, похмелье от которого, по общему мнению, было менее тяжким.