Когда русские люди впервые массово столкнулись с теми, кого мы сегодня зовём китайцами, то есть с этническими ханьцами, к югу от Амура находилось, в сущности, два китайских государства. Первое, более северное и близкое к границам России государство маньчжуров, уже захвативших Пекин, позднее историки назовут «империя Цин», а русские люди XVII века называли либо «богдойским царством», либо незатейливо – «Китайским государством». Тот же Китай, который лежал гораздо южнее, на берегах реки Янцзы, историки называют «империей Мин», а наши предки три с половиной века назад чаще всего, после донесений Ерофея Хабарова, именовали «Никанским царством».
Пока Россия при царе Алексее Михайловиче готовилась к завоеванию Киева на западе и Камчатки на востоке, маньчжуры в Пекине готовились окончательно захватить весь лежащий к югу Китай. Нашим предкам было не просто разобраться с таким двойным Китаем, тем более что один постепенно завоёвывал другой. Необходимо было понять и разницу между северным, маньчжурским Китаем, и южным ханьским.
Маньчжуров и их китайских подданных тогда в России называли «богдойцами» или даже «богдойскими татарами», а более южных китайцев, ещё не покорившихся маньчжурским завоевателям, обычно именовали «никанцами». Путаница в XVII веке была такая, что порою «китайским языком» русские люди называли маньчжурский язык, либо, в лучшем случае, некоторые китайские диалекты.
Чтобы как-то разобраться с двумя Китаями, бояре царя Алексея Михайловича составили справку о новых дальневосточных соседях нашей страны: «А от Китайского государства на левую сторону к море-океану лежит великое государство, что китайским языком нарицают Никанское, иные же нарицают Великая Хина… И то Государство Никанское паче Китайского Государства людьми и богатством, златом и серебром и камением драгим, шелком, камками и всякими благовонными травами и шафраном изобилсвует… И ныне он, никанской царь, с китайским царем воюются, а китайский царь чрез свое Китайское царство русских людей с товары для торгу к никанцам не пропущает…»
Чтобы русский царь легче понял разницу между маньчжурами и китайцами, ему объяснили на самом близком и доступном примере: «Есть природная недружба меж богдойцами и никанцами, как меж поляками и черкасами…» Черкассами тогда в России именовали украинских казаков, как раз в ту эпоху под предводительством Богдана Хмельницкого воевавших против польского короля.
Автором такого неожиданного сравнения был Николай Спафарий, переводчик Посольского приказа (предшественника Министерства иностранных дел). Именно Спафарий как раз готовился возглавить большое русское посольство в Пекин и собирал все доступные сведения о наших дальневосточных соседях.
В столицу «государства Китайского» наш посол отправился весной 1675 года. За всю отечественную историю это было лишь третье русское посольство в китайские земли, но самое многочисленное и представительное. Николай Спафарий ехал в Пекин во главе 150 человек. Вот только среди них не было ни одного знатока соответствующих языков – ни маньчжурского, ни китайского. Переводчик ждал посольство далеко к востоку от Москвы – им был уже постаревший, проживший в России двадцать лет китайский казак «Тимофей Иванов», он «никанский мужик Тенур».
«Толмач богдойского да никанского языков…»
Путь посольства Никлая Спафария из Москвы к истокам Амура занял почти 12 месяцев, и встреча с «толмачом»-переводчиком состоялась только в марте 1676 года. О своём посольстве в китайские земли Спафарий позднее составит обширные записки, фактически подробный дневник – но вот имя переводчика на его многочисленных страницах не прозвучит ни разу! Хотя «мой толмач» будет неоднократно упомянут послом и в дневниковых записях, и во всех отчётах, в том числе предназначенных лично царю всея Руси.
Действительно, посольство в Пекин было бы просто невозможно без активного и ежедневного участия переводчика с маньчжурского и китайского языков. Но по итогам дипломатической миссии Николай Спафарий сознательно не хотел упоминать имя «толмача» – слишком уж драматичными оказались связанные с переводчиком события, едва не кончившись трагедией и большой войной Москвы и Пекина…
«Служилый человек, толмач богдойского да никанского языков, родом он был никаниченин и выехал на твои, великого государя, земли тому лет с тридцать назад, как была война по Амуру с китайцами…» – так позднее рассказывал царю вернувшийся из Пекина посол Спафарий. «И крестился и служил тебе, великому государю, на Москве и в Тобольске, и в иных Сибирских городах везде верно, и никакая измена за ним не объявлялась, и оттого я из-за скудости толмачей взял его…» – пояснял посол ситуацию с переводчиком.