Так двигаясь вверх по реке, ещё не названной Камчаткой, отряд Рубца прошёл около сотни вёрст вверх по течению и там обнаружил остатки явно русского «зимовья», заметно отличавшегося от яранг коряков и землянок ительменов. Расспросы аборигенов подтвердили, что здесь годом ранее обитали некие русские люди. Судьбу первых обитателей зимовья Иван Рубец выяснить не смог, но счёл, что это следы именно казака Ивана Камчатого, бежавшего с государевой службы и подавшегося на неизведанные земли в вольные «промышленные люди»…
Вот, собственно, и всё, что мы знаем об Иване Камчатом и его связях с рекой и полуостровом Камчатка. С 1662 года в документах Якутского воеводства казак Иван Иванов «Камчатой» числится как пропавший без вести. А с 1668 года, в тех же документах появляется и имя новой реки «Камчатки», явно привезённое десятником Иваном Рубцом из его чукотско-камчатской одиссеи.
Возвращение Рубца с далёкого полуострова в Якутск заняло несколько лет, включало ещё массу приключений и само по себе могло бы стать основой для исторического триллера. С реки, получившей имя Камчатка, чудом выживший десятник Рубец вернулся очень богатым человек – его личную долю в меховой дани на якутской таможне оценили в 1050 рублей. Это стоимость сотни хороших домов в Москве того времени! При том многие обоснованно подозревали, что ещё больше камчатских мехов Иван Рубец утаил, дабы не платить лишнюю пошлину.
Но десятник, первым вернувшийся в Россию с ещё неведомого и безымянного полуострова, который мы ныне именуем Камчаткой, умудрился от всех обвинений отвертеться, уехать с богатой «казной» из Якутска в Москву, получить там почести, и вернуться в родной Тобольск, чтоб спустя немало лет умереть в своей постели богатым благополучным человеком… Все мы слышали про «американскую мечту», а тут, в случае одиссеи Рубца, чем не «русская мечта»? – осуществившаяся мечта первопроходца, прошедшего неведомые земли и благополучно вернувшегося с богатством и славой.
Впрочем, такая судьба ждала далеко не всех, очень не всех. Поэтому вернёмся к другим, куда более характерным и трагическим одиссеям.
Сведения о далёкой и богатой соболями реке государственные власти Якутского воеводства оценили и в следующем 1669 году подготовили уже целенаправленный поход «на дальнюю реку на Комчатку». Поскольку десятник Иван Рубец в качестве поощрения за удачную службу был направлен в Москву, как сопровождающий всю собранную к востоку от реки Лены меховую дань, то начальником нового камчатского похода назначили другого опытного десятника – Ивана Ермолина.
Отправляясь «на службу дальнюю в новое место», Ермолин оставил в Якутске завещание на имя своей матери Авдотьи, жившей в архангельских Холмогорах, в четырёх тысячах вёрст к западу от Лены и почти в шести тысячах от Камчатки. Возможно, казачий десятник предчувствовал опасности дальнего пути – его отряд, полсотни хорошо вооружённых казаков и «промышленных людей», выйдя из Якутска на Камчатку в июне 1669 года, зимою исчез. Не вернулся никто.
«Межу Ленским и Амурским морями…»
Позднее русские власти безуспешно искали следы Ермолина и его спутников где-то в верховьях реки Омолон – там, где сегодня сходятся границы Якутии, Чукотки, Магаданской области и Камчатского края. Вероятно, отряд целиком погиб от голода и морозов в разгар полярной зимы, либо был полностью перебит «немирными иноземцами», коряками или чукчами. Загадочное исчезновение весьма крупной по меркам той эпохи группы первопроходцев отложит покорение Камчатки почти на четверть века.
Лишь скупые записи в архивах Якутского острога станут памятью для полусотни русских людей, бесследно ушедших в направлении Камчатки – именно тогда это новое географическое имя начинает упоминаться многократно. При том в документах о походе Ивана Ермолина новое имя пишется по-разному, то «Камчатка», то «Комчатка», а несколько раз даже – «Кончатка». Похоже, что кому-то из писцов Якутского острога далёкая Камчатка-«Кончатка» казалась настоящим концом обитаемой земли.
Примерно в то же время, когда Иван Ермолин отправился в свой смертельный поход, в городе Тобольске, тогда главном административном центре всех русских владений в Сибири и на Дальнем Востоке, началось составление «Чертежа Сибирской земли» – первой географической карты территорий между Уралом и Тихим океаном. Именно на ней впервые появится схематическое изображение реки Камчатки, той самой, которая позже даст имя всему полуострову.