Коряки, среди других народов дальневосточного Севера, славились и своим костяными доспехами – чешуйчатыми панцирями, изготовленными из моржовых клыков. Такой доспех надёжно защищал от стрел с костяными наконечниками, и другие народы нередко отдавали множество оленей и другие ценности, чтобы купить эти изделия корякских мастеров.
В дополнение к панцирям корякские воины обычно использовался деревянный и обтянутый кожей щит, но не привычный нам наручный, а привязанный на спине воина. Он прикрывал всю спину, возвышаясь над головой, чтобы защитить затылок и шею. К такому щиту часто крепились «крылья» для защиты рук – тоже деревянные дощечки, обтянутые кожей. Эти боковые «крылья» легко складывались на сгибах – в нужный момент воин мог прикрыть грудь и лицо от стрел и ударов. Чтобы приводить их в движение, на «крыльях» были специальные петли. А вот привычные нам и знакомые по истории средневековья наручные щиты коряки никогда не применяли, по их понятиям руки воина всегда должны были быть свободны для боя и управления собачьей или оленей упряжкой…
Не удивительно что порох и железо отнюдь не всегда обеспечивали русским первопроходцам успех в первых столкновениях с коряками. Известно, что в 1670 году коряки уничтожили отряд Ивана Ермолина, ветерана походов Стадухина. Полсотни казаков тогда отправились из Якутска на восток к корякской реке Пенжине, где тогда добывали речной жемчуг, «для приводу под царскую высокую руку новых землиц и для прииску жемчюгу». Далее по заданию якутского воеводы казаки должны были сквозь корякские земли идти на Камчатку – никто из этого похода не вернулся…
Коряки активно сопротивлялись попыткам брать с них «ясак», меховую дань. Отдельные корякские роды периодически откупались от первопроходцев шкурками лисиц и соболей, но и спустя полвека с момента первой встречи русских с «корятцкими людьми» систематическая уплата «ясака» так и не началась. В 1699 году по документам российской власти значилось лишь 99 «объясаченных коряков», то есть глав семейств, согласившихся платить ежегодную дань.
Сопротивление подогревалось тем, что коряки просто не имели достаточно мехов для уплаты «ясака» – в отличие от других народов Сибири и Дальнего Востока, они до прихода русских никогда не промышляли массовой охотой на пушного зверя. Эту ситуацию хорошо объяснил русский этнограф Николай Слюнин, в конце XIX века изучавший хозяйство и быт коряков: «Кочевник коряк сильно отличается от такового же тунгуса; в душе он не охотник, а истый оленевод, и для пастбища оленей избирает открытые места и голые тундры, в то время, как тунгус все бродит со своими табунами у лесистых хребтов, служащих обиталищем пушного зверя. Поэтому даже у богатого коряка не всегда можно найти в его юрте шкурку соболя; что же касается до оседлых коряков, то большинство их никогда не имело соболей. Вот эту-то бедность и невозможность платить ясачные сборщики тогда не понимали. Им казалось странным, почему у соседних тунгусов есть дорогая пушнина, а у коряков ее не оказывается…»
«Одним огненным боем с коряками управливатца трудно…»
Отношения с коряками особенно обострились после открытия Камчатки. Дело в том, что первый русский путь на богатый мехами полуостров шёл по суше, именно через земли коряков.
В июне 1700 года в Якутске только что вернувшийся с Камчатки казачий пятидесятник Владимир Атласов, рассказывая о первом большом походе русских на полуостров, особенно отметил серьёзные бои с коряками. «Божиею милостию и государевым счастием коряк многих побили…» – докладывал начальству атаман.
Атласов еще не знал, что два русских отряда, оставленные им на Камчатке, были полностью уничтожены коряками. На севере Камчатки у реки Паланы погиб отряд Потапа Сюрюкова, 15 казаков и 13 союзных юкагиров. Южнее, на камчатской реке Тигиль коряки из «острожка» Кохча уничтожили два десятка «промышленников», весь отряд якутского казака Луки Морозко.
В следующее десятилетие коряки не раз громили русские отряды, отправлявшиеся на Камчатку. Так в 1705 году потерпел поражение и погиб «сын боярский» Федор Протопопов, пытавшийся с небольшим отрядом на лодках достигнуть юга Камчатки, двигаясь вдоль её западного побережья по водам Берингова моря. В том же году на восточном берегу Камчатки коряки во главе с вождём, которого русские именовали «Левкой Танхамревым», разгромили отряд Василия Шелковникова, убив 10 из 15 казаков.