Примечательно, что хотя Ал-Гарнати родился в XI веке в Испании, жил на Сицилии и в Египте, но он очень неплохо осведомлен о русской мехово торговле – для региона Средизмемноморья именно Русь была единственным источником и поставщиком меха. Ал-Гарнати подробно описывает меховую «денежную систему» древней Руси, то есть использование вытертых беличьих шкурок в качестве условных денежных единиц.
Мех соболя ценился минимум в 30 раз дороже беличьего. Летописи сохранили упоминания, что в XII веке половцы брали дань с Новгород-Северского княжества соболями. На стене Софийского собора в Киеве, главного храма Киевской Руси, исследователями была обнаружена датированная XII веком надпись о покупке вдовой князя Всеволода Ольговича земли, ранее принадлежавшей некоему Бояну, за 700 соболей.
Руские меха активно экспортирвались и в страны Западной Европы, вызывая возмущение католических аскетов. Так германский летописец XI века Адам Бременский всячески осуждает моду на меха с Востока: «Они в изобилии имеют неизвестные нам меха, которые разливают в нашем мире смертельный яд гордости. При этом ценят они эти меха не выше всякой дряни, и при этом, думаю, приносят нам приговор, ибо мы всеми путями стремимся к обладанию меховыми одеждами, как к величайшему счастью…»
Тысячу лет назад русские князья, объединившие земли от Новгорода до Киева, стали фактическими монополистами в еждународной меховой торговле от Средней Азии до Западной Европы. Богатейшие экономические центры того мира – Багдад, Константинополь, Венеция, Кёльн – просто не имели значительных альтернативных источников меха, кроме Руси.
Фактически, мех, точнее меховой экспорт в обмен на драгметаллы, стал экономической основой создания на территории Руси первого централизованного государства. Современный российский историк С.В.Цветков в своей работе «Экономическая основа образования древнерусского государства» так резюмирует значение пушного экспорта в нашей истории: «Обладая практически неограниченными меховыми ресурсами и не имея конкурентов в меховых поставках в арабские страны, Византию, в государства Европы, в обмен на которые шли в основном драгоценные металлы, Русь неуклонно создавала экономическую базу для развития мощного государства».
Новгородская белка
После монгольского нашествия и до появления централизованного Московского государства главным центром экспорта русских мехов на Запад был город Новогород. При этом начиная с XIV века западноевропейские архивы хотя бы частично сохранили документы Ганзы (торгово-политического союза немецких городов) о взаимоотношениях с Новгородской республикой – благодря им впервые в русской истории можно хотя бы приблизительно узнать статистику и условия меховой торговли.
Историки XX столетя подсчитали, что шесть веков назад через Новгород в Европу экспортирвовалось не менее полумиллиона меховых шкур ежегодно. Свыше 90 % этого объема составляла всё та же белка – самый дешевый и массовый мех Средневековья.
Массовый, исчисляемый сонями тысяч шкурок вывоз новгородской белки в Европу начинается уже в XIII веке и непрерывно растет два столетия подряд. Минимальные ежегодные закупки отдельных немецких купцов к началу XIV века достигали 5-10 тысяч шкурок. Ганзейские купцы Виттенборги из Любека в течение трех продали в северной Европе 65 тысяч новгородских шкурок.
Крупным покупателем и продавцом руссокг меха тогда был Тевтнский орден. В 1398 году рыцари-крестоносцы купили в Новгороде 136 тысяч шкурок, в следующем году – 38 тысяч, в 1400 году – 43 тысячи, в 1403 году – 51 тысячу. Товарищество немецких купцов в Венеции за 1409–1412 годы продало в Средиземномоьре свыше 200 тысяч меховых шкурок, закупленных в Новгороде.
Известна даже технолгия таких дальних поставок меха. В пункты заготовки, разбросанные по всей территории Новгородской республики, меха привозили связанными в особые колцеообразные «бунты» при помощи ивовых прутьев. В Новгород эти меха поступали уже упакованными в особые мешки («козки» или «козицы»), сделанные из цельной, снятой чулком шкуры и открывавшиеся сверху и снизу. В таких мешках уложенные очень тесно шкурки почти не терлись друг о друга и не теряли товарный вид.
Уже в Новгороде ганзейские купцы укладывали меха в бочки, наиболее удобную тару для морской транспортировки этого товара, и переправляли их дальше, в Германию и Фландрию. В одву бочку входило от 5 до 7 тысяч шкурок (мелких беличьих – до 12 тысяч).