Кстати, не стоит думать, что напористо решивший судьбу дальневосточного образования лейтенант Ларионов был простым солдафоном — он имел хорошее для той эпохи образование, даже писал книги. Построенный при Сталине знаменитый Беломор-Балтийский канал впервые был предложен именно Василием Ларионовым, опередившим своё время…
Население Якутска тогда не превышало две тысячи человек всех полов, возрастов и наций. Так что почти полторы сотни учеников двух школ тут же сделали небольшой город лидером в Российской империи по количеству школьников на душу населения.
Обе якутских школы, и монастырская, и «навигацкая», фактически, являлись начальными. Учить «малолетних детей навигации» приходилось в прямом смысле с азов — с обучения азбуке, чтению и простому счёту. После трёх лет занятий Фердинанд Гейденрейх устроил первый большой экзамен — из 110 учеников отобрали лишь 25, способных к дальнейшему постижению более сложных «навигацких» наук.
Однако тут объявил забастовку сам учитель Гейденрейх — все три года ему выплачивали только половину обещанного правительством жалования. Якутская «навигацкая» школа как-то просуществовала ещё несколько лет и была окончательно закрыта в 1746 году по причине отсутствия «казённых» средств. В следующем 1747 году по неизвестным причинам (видимо, тоже из-за отсутствия денег) была закрыта и школа при Спасском монастыре. Якутия вновь осталась совершенно без образования.
Не просто складывалась и судьба первой школы в Охотске. Здесь, на берегу одноимённого моря, первые семь лет существования «школы» случайные учителя из бывавших в Охотском порту моряков кое-как научили читать и писать только шестерых мальчиков. Поэтому в 1740 году из-за «малого числа морских детей и по недостатку наставников» школу даже хотели закрыть, но положение спас новый начальник Охотска, граф Антон Девиер.
Этот бывший соратник Петра I, уроженец Португалии в юности носивший имя Антонио де Виера, тоже был ссыльным. К востоку от реки Лены он оказался по приказу брата своей жены — могущественного «полудержавного властелина» Александра Меншикова. После 12 лет ссылки в Жиганском зимовье Антон Девиер, как грамотный и опытный (в прошлом — первый начальник полиции Петербурга), был назначен руководить Охотском.
Граф Девиер тут же восстановил школу, набрал 21 ученика и нашел подходящего учителя — тоже ссыльного, но по словам самого графа, «весьма достойного и в учении искусного». Так первым настоящим преподавателем в Охотске стал Яков Самгин, бывший священник, осуждённый по крайне необычному делу.
До ссылки купеческий сын Яков, получивший хорошее церковное образование, был иеромонахом Иосией, настоятелем монастыря возле Москвы. Благодаря близости к «старой столице» монах Иосия приятельствовал со многими высокопоставленными лицами, включая сестёр царя Петра I. Высокие знакомства монаха в итоге и погубили.
Для будущего учителя вечная ссылка в Охотск началась с трагикомического случая — в 1733 году один из подчинённых Иосии монахов признался ему на исповеди, что давно продал душу дьяволу, как полагается подписал договор кровью и даже замышлял убить самого царя. Бывший купеческий сын с хорошим образованием в эти сказки не поверил, счёл монаха безумцем. Однако дело осложнялось признанием в замыслах против монарха — сошедший с ума мог рассказать о них кому-то ещё, а за недоносительство по такому щепетильному делу в Российской империи карали как за само покушение.
В итоге обеспокоенный Иосия всё же доложил властям об исповеди безумца. Началось следствие, в монастыре провели обыск и нашли письма, в которых монахи осуждали церковную реформу царя Петра I. Тут уж следователям Тайной канцелярии стало не до «козней дьявола», обнаружилось преступление куда более реальное и земное — критика высшей власти. Иеромонаха Иосию под конвоем отправили в Петербург, пять лет он провёл в тюрьме.
Иосию могли бы оправдать, ведь в «дьявольщине» и «подмётных письмах» лично он не был виновен. Но подвели как раз высокие знакомства — бывший купеческий сын много лет являлся исповедником «президента Камер-коллегии» (выражаясь современным языком — министра государственного имущества). У такого министра в Петербурге, естественно, были высокопоставленные враги, которые под него «копали» и хотели выбить из удачно подвернувшегося монаха показания с нужным компроматом.
Но даже под пытками Иосия не выдал, что же говорил ему на исповеди министр. И в 1739 году иеромонаха «расстригли», то есть официально лишили духовного сана. Затем последовал приговор высшей власти — «Расстригу Якова Самгина вместо казни смертной, бить кнутом и, с вырезанием ноздрей, сослать в Камчатку вечно».