Вол отчаянно замычал.
- Он говорит, лучше бы нам этого не делать, - объяснил Иосиф.
Однако золотая лихорадка началась. Олеся и Арлекин не прислушались к благоразумному совету. Иосиф тяжело вздохнул. Наконец, у самого входа в пещеру они остановились. Лев, деликатность которого стала для гостей непреложным правилом, преграждая им путь, уселся возле темной дыры. Царь зверей казался недовольным и хмурым.
- И этот советует остановиться, - сказал Иосиф.
- Благоуважаемый царь, - рискнула заговорить Олеся. - Красота вашей великолепной гривы так затмевает все вокруг, что, кажется, нет более трудного занятия, как упрекнуть вас в чем бы то ни было. И все-таки, я осмеливаюсь просить об одном одолжении. Не сердитесь на нас. Представьте только, что мы никогда в жизни не видели настоящих сокровищ, и никогда, вероятнее всего, не увидим. А что может быть обиднее того, как стоять в двадцати шагах от ослепительных камней, и даже на них не взглянуть? Говорю вам как женщина: ничего! Посмотрите, в какое глупое положение мы попали!
Олеся говорила долго: умоляла, плакала, требовала и ругала, целовала грозного стража в нос, обнимала, падала на колени, пока вконец его не запутала. Огнегривый вдруг почувствовал себя виноватым и смущенно отошел в сторону. Теперь черную пасть загадочной пещеры и кладоискателей разделял всего один шаг...
Как только Арлекин сделал этот шаг, внутри пещеры посыпались камни. Едва он сделал второй шаг, в пещере случился целый обвал, лишивший Олесю и святого Иосифа дара речи. Наконец, после третьего шага из пещеры вылетел светозарный орел, ослепил увлеченного Арлекина, схватил когтями за грудь и отбросил на тридцать шагов назад, в траву... И тут же стены пещеры рухнули, осыпались, превратились в груду камней.
Такова была расплата.
Закрыв глаза, Святой Иосиф безмолвно упал на колени творить молитву.
Потрясенные Олеся и Арлекин пялились на хозяина и потихоньку сгорали от стыда.
- По-моему, мы что-то сделали не правильно, - предположил Арлекин, ощупывая кости.
- В любом случае, ты был великолепен, - шепнула Олеся.
Отряхнув запылившегося друга, она на цыпочках обошла вокруг святого Иосифа.
- Святой Иосиф! - окликнула Олеся.
- Ты с ума сошла?! - одернул Арлекин.
- А что с ним?
- Не мешай! Если уж натворили ему погром, дай как следует помолиться. Он, ведь, за тебя молится.
- Правда? Святой Иосиф! - вновь позвала Олеся. - Прекрасный Иосиф! Гм… Если тебе, конечно, не трудно, попроси, пожалуйста, своего друга отправить нас назад, в порт. Или куда-нибудь подальше. Ну, мы не достойны больше находиться в твоем обществе. Нам больше не нужны драгоценности. И смотреть на них уже не хочется! Вообще-то, мы оба просим у тебя прощения, хорошо? Я думаю, Ашот и Таир перебьются без Арлекина. Мы хотели бы уплыть, святой Иосиф! Простите нас, а? Ну, пожалуйста!
- Помолчи, а? - попросил Арлекин.
“Как мне понимать Тебя, Создатель? - благоизумленно спрашивал Иосиф, и никто не слышал его, кроме Бога. - Вот, Ты прислал мне людей и сказал, что это дети Твои, и пусть они станут моим стадом. "Благословение у них", - сказал Ты, и я благословил их... Теперь же Ты разрушил часть Твоего Храма во гневе Своем. Как мне понимать Тебя, Создатель?” - И, погрузившись глубоко под землю, душа святого Иосифа была вознесена высоко на небо, чтобы выслушать благомудрый ответ создавшего ее.
- Арлекин! Это продолжается больше часа! - заметила Олеся о молитве святого Иосифа. - Давно можно было попросить всё, что нужно, и получить всё, что можно!
Арлекин пожал плечами.
- Святой Иосиф! - сказала Олеся. - Если ты не хочешь со мной разговаривать, я уплыву прямо сейчас.
- Куда, глупая? - проворчал Арлекин.
- Куда захочу, туда уплыву! Не беспокойся, плавать я умею. Мне так стыдно, что я не собираюсь здесь оставаться.
Вдруг святой зашевелился и посмотрел на провинившихся гостей.
- Ну и что?! – подбежала Олеся. - Что тебе сказали?!
- Скоро сюда причалит кораблик. И вы уплывете.
- Ура!!! Ты просто чудо, Иосиф! Ужас, как неудобно перед тобой! Мы проявили себя ужасно алчно. Представляю, как ты будешь рад, когда от нас избавишься!
- Это вряд ли. Бог забирает вас от меня не потому, что вы алчные, а потому что таково Его всемилостивое провидение, - благомудро промолвил святой Иосиф и надолго замолчал.
- Всемилостивое провидение! Класс! А чего ты такой грустный? Тебя отругали?
- Нет... Просто, мне будет одиноко без вас.
- А как же тебе было до сих пор? Жил совсем, один! Наверно, умирал со скуки! Я бы и дня не протянула на необитаемом острове.
- Но здесь гуляет огнегривый лев и серый вол, исполненный очей, с ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый… - святой продолжал благоискренне грустить.