- Раздевай Тряпушкина! - ответил он. - Будете плебеями.
Когда ассистент был раздет, режиссер дал последнюю команду, и голые как невоспитанные, чуждые цивилизации, плохо образованные вандалы, Асклепия с Тряпушкиным приступили к осаде культурно-элитарных ценностей, представленных в картине космической раздевалкой художника-постановщика.
- ... Наша раздевалка - как бы символ утонченной эпохи, - поэтически сформулировала Дарья. - Как бы ностальгия по невозвратимому.
- Мне страшно, - признался Лобанов. Право, он чувствовал себя как бы в трубе, по которой колотят несколько молотков.
- Не бойся, стены толстые, - попыталась успокоить Дарья. - Зато это единственное живое место в пустынном мире. Ты понимаешь меня, Лобанов?
А оператор всё чесался, мешкал...
- Лобанов, - ранимо простонала Дарья.
И оператор, глубоко вздохнув, наконец, спустился на первый этаж для участия в эротической сцене.
Минут двадцать спустя Лобанов поднялся, открыл иллюминатор, посмотрел сперва вниз, на утративших человеческий облик плебеев, потом в сторону, где крутилась пленка в кинокамере, просунул голову в окно иллюминатора и закурил.
- Лобанов, ты бесподобен, - захохотал Арлекин.
- Арлекин! - сказала Олеся.
Режиссер оторвался от глазка камеры.
- Мне скучно, - призналось Олеся.
Арлекин развел руками, забросил бутафорское пальто на плечи, посадил шляпу на затылок Олеси, и они куда-то отправились по песчаному пляжу.
- Арлекин! - крикнула Асклепия. - Что нам делать?
Арлекин, не обернувшись, взмахнул руками.
- Арлекин! - в иллюминаторе появилась голова Дарьи. – Хочешь снять двух гениев под одной крышей?
Он проделал на песке пару тактов вальса.
- Арлекин! – позвал Лобанов. - Ты выключил камеру? Можно нам выходить из этого танка? - И тут же схлопотал пощечину от художника-постановщика.
Арлекин подпрыгнул.
- Арлекин! - раздался оклик ассистента Тряпушкина. – Можно одеваться?
Раскрутив пальто в воздухе, Арлекин кинул его в сторону съемочной группы, а потом...
Потом они уже были так далеко, что не могли уловить в отдельных выкриках особого смысла и болтали совершенно о других вещах.
- Мне больше нравятся мелодрамы, - сказала Олеся.
- Мексиканские?
- Бразильские. В Бразилии все так просто.
- Хотела бы в Бразилию?
- А можно?
- А почему нет?
- Я хочу найти свою маму.
- Отличная идея, давно пора.
- В Бразилии мамы либо рожают, либо ищут ребенка, - сказала Олеся. - Кто-нибудь меня обязательно найдет.
- Значит, в Бразилию?
- В Бразилию!
МЫЛЬНАЯ ОПЕРА
Прилетев в Бразилию, Олеся и Арлекин облюбовали шикарный дом на берегу моря с массой балконов и видной парадной лестницей. Им захотелось здесь остановиться.
- Как ты думаешь, нас впустят? - спросила Олеся.
- Куда они денутся! - уверенно усмехнулся Арлекин, поднимаясь по великолепной лестнице.
Его встретила Фернандина. Она только что вышла подышать морским воздухом.
- Фернандина, тебе не кажется, что нам пора о многом поговорить? - спросил Арлекин.
- Извини, но я вычеркнула тебя из личной жизни, - ледяным голосом парировала женщина, проходя мимо.
- Но я прилетел черт знает откуда, чтобы сделать тебе предложение! - взволнованно произнес Арлекин.
- Это меня не касается.
- А наш ребенок? Это тебя тоже не касается?
Фернандина застряла в замешательстве:
- У нас есть ребенок? - На ее лице, озлобленном горечью невосполнимых утрат, появились признаки жизни.
- Мамочка! - подала голос Олеся.
- Доченька! - всхлипнула Фернандина, заметив ребенка.
- Я уверен, вы поладите, - удовлетворенно сказал Арлекин, входя в дом.
На террасе он увидел Луизиану, младшую сестру Фернандины. Луизиана всегда отличалась необычайной плодовитостью и пристрастием к крепкому испанскому вину. Она как раз вынимала пробку на очередной бутылке красненького и (до того, вот, ей не терпелось осушить бокальчик, что…) едва не прозевала Арлекина.
- Тебе не кажется, что нам пора о многом поговорить? - хлебнув винца, спросила Луизиана.
Арлекину страшно не хотелось разбираться в отношениях с младшей сестрой, так как он решил все карты поставить на старшую, тем не менее, это пришлось сделать.
- Нет, - ответил Арлекин, пожав плечами.
- А мне кажется, что настало время разобраться в наших отношениях. - Луизиана предприняла очередную попытку хлебнуть из бокала, но стекло предательски зазвенело, подпрыгивая на нижних зубах. Было ясно, что она под градусом.