Такое же отношение Олеся перенесла на легкие наркотики, пиво и сладкие слабоалкогольные напитки, которые, честно говоря, нравились девочке больше горького пива. От него вообще, поговаривают, толстеют, к тому же плохо влияет на почки. Нет, проблемы со здоровьем четырнадцатилетней Олесе Воловик были совсем не нужны. Однако она ничего не делала для того, чтобы не плыть против течения. Ей важнее сейчас было не утонуть – с учетом сложившихся обстоятельств…
Девочка уже доедала мороженое, когда напротив нее остановилась небольшая группа взрослых. Не старших по возрасту, а совсем взрослых, реальных ровесников ее матери – это уж как минимум. Вся компания смотрела на бодрого типа в очках, новых джинсах, туфлях, белой лоховской рубашке навыпуск и с длинными волосами, собранными в хвост на затылке. Если тип думал, что у него борода, он глубоко ошибался, отметила про себя Олеся. Человек просто не побрился. Ну, или не добрился.
– А вот давайте у девочки спросим! – громко сказал «хвост», сделав к ней еще два шага и оказавшись на расстоянии вытянутой руки. – Девочка, ты из Кировограда? Здешняя?
– Ага, – осторожно ответила она, привыкшая не ждать от людей ничего, кроме подвоха или снисходительности, которая в четырнадцать лет уже откровенно раздражала.
– Тебя зовут как, можно узнать?
– Леся, – так же осторожно проговорила та, затем сразу поправилась: – Вообще-то Олеся. А что?
– Красивое имя! – отчеканил «хвост». – Прямо по Куприну – колдунья Олеся. Вы в школе уже изучали Куприна? Ты в каком классе вообще?
– В девятом, – привычно ответила девочка, и тут же, вспомнив о главном изменении в своей жизни, добавила: – Только я уже кончила.
Кто-то из толпы хохотнул. Олеся поняла почему, щеки сразу стали пунцовыми, взгляд – колючим.
– Школу я закончила, – процедила девочка сквозь зубы. – Среднюю.
– Бог с ним, с Куприным! Красивое имя – Олеся. И сама ты, Олеся, красивая. Вот, товарищи, обратите внимание на внешность этой девочки. То, о чем я вам говорил. Наглядная иллюстрация, – небритый сделал в сторону Олеси какой-то учительский жест. – Впрочем, что я говорю – уже не школьница, перед нами – красивая сформировавшаяся кировоградская девушка. Именно кировоградская, подчеркиваю и в который раз обращаю ваше внимание, друзья! Посмотрите, она ведь неуловимо похожа на других кировоградских девушек. Если поставить рядом нескольких, они будут, конечно, разными. И в то же время – как бы одинаковыми. Вот в этом, господа, и есть один из главных секретов нашего прекрасного города. Можно сказать, наглядное подтверждение одной из самых красивых его легенд. Олеся, ты знаешь легенду о кировоградских девушках?
Не зная, что сказать, девочка молча покачала головой, крепче стиснув пальцами уже полностью облизанную палочку от эскимо. Небритый же приосанился, выкатив колесом узкую, совсем не мужскую грудь.
– Как вы уже знаете, наш город был основан во времена царствования Елизаветы Петровны. Изначально на месте города была заложена пограничная крепость, названная в честь праведной Елисаветы, матери Иоанна Крестителя. Однако, учитывая популярность царицы Елизаветы, допускается, что крепость, которая в дальнейшем стала городом, была названа также и в ее честь. Так вот, согласно местной легенде, еще в бытность Елисаветграда крепостью сюда, в гарнизон, послали полк отборных гусар. И чтобы мужчины не скучали, за ними отправились по личному указу императрицы лучшие из ее фрейлин. Таким образом, именно здесь, в Елисаветграде, двести с лишним лет назад начали рождаться исключительно красивые и здоровые люди. Что называется, порода. Гены их проявляются в чертах кировоградских девушек и в третьем тысячелетии.
– Это правда? – послышался скептический голос.
– Научно не доказано, – картинно развел руками небритый. – Однако, согласитесь, девушки в современном Кировограде отмечены некоей особой, неповторимой красотой. Конечно же, любой украинский город гордится своими девушками. Я, например, много ездил по нашей стране и везде слышал фразу: «Самые красивые девушки – здесь». Только согласитесь: нигде, кроме нашего города, эту гордую фразу вам не подкрепят легендой. Так что, друзья, есть над чем подумать, – многозначительно закончил он, развернулся всем корпусом к притихшей было Олесе: – Ну как, интересно? Слыхала такое раньше?